1. Краткие содержания
2. Толстой Лев
3. Война и мир по томам частям и главам
4. Том 3

Краткое содержание Война и мир Том 3 по частям и главам

Другие тома:  Том 1,  Том 2,  Том 3,  Том 4,  Эпилог

Часть 1

Глава 1

В конце 1811 года начались активные военные приготовления в Западной Европе и России. В 1812 году армии обеих сторон (с учетом транспортных и снабженческих подразделений) столкнулись: 12 июня французские войска перешли границу, начав войну. Это событие характеризуется беспрецедентным количеством злодеяний, которые участники не считали преступлениями. 

Историки объясняют причинами войны обиду герцога Ольденбургского, нарушение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра и дипломатические ошибки. Однако автор считает эти причины поверхностными: для современников они выглядели логичными (например, Наполеон видел вину Англии), но для потомков очевидно их недостаточность. 

Миллионы людей не могли убивать из-за «малых» причин — обиженного герцога или дипломатических споров. Военные действия стали результатом бесчисленных взаимосвязанных факторов: от решения солдата идти на службу до французской революции. Любая из причин необходима, но ни одна не является решающей. 

Автор проводит аналогию со зрелым яблоком: его падение нельзя объяснить одной причиной (тяготение к земле, сухость стержня, желание мальчика съесть яблоко). Подобно этому, Наполеон или Александр не стали главными виновниками войны — они лишь «ярлыки», символизирующие событие. Их действия определялись объективным ходом истории, где личные цели служат общим историческим законам. 

В итоге, война 1812 года — это фаталистское следствие совпадения множества условий, которое невозможно свести к единой причине или воле отдельных лиц.

Глава 2

29 мая Наполеон покинул Дрезден после трёхнедельного пребывания, где окружали принцы, короли и император (среди них — император Баварии). Перед отъездом он одарил некоторых придворных, резко высказался к другим, преподнес драгоценности австрийской императрице и трогательно простился с Марией Луизой. Несмотря на надежды дипломатов на мир и собственные письма Александру I (написанные в тонком дружеском ключе), Наполеон торопил движение армии к востоку.

В начале июня он двигался по маршруту Дрезден — Позен — Торн, ежедневно отдавая распоряжения. 10 июня догнал войска, расположившись в Вильковисском лесу. На следующий день Наполеон переоделся в польский мундир и выехал к Неману. Увидев казаков на русском берегу и осознав масштаб будущей кампании, несмотря на стратегическую неразумность, приказал начать наступление.

12 июня у Немана император наблюдал за переправой армии. Солдаты восторженно приветствовали его, крича «Vive l'Empereur!». Он осмотрел три моста через реку, где потоки войск «вытекали» из леса и переплывали на противоположный берег.

На следующий день Наполеон, верхом на арабской лошади, проехал по мосту через Неман, направляясь к Ковно. У реки Вилия он остановился у польского уланского полка. Когда офицеры в волнении просили разрешения переплыть бурную реку без поиска брода, Наполеон дал согласие. Поляки с энтузиазмом бросились в воду — многие тонули, но считали это за честь. Полковник, преодолевший Вилию, был позже награждён орденом Когорты чести.

Вечером 13 июня Наполеон отдал приказы: доставить в Россию фальшивые ассигнации и расстрелять саксонца за шпионаж. Польского полковника, рискуя жизнью переплывшего реку, он причислил к ордену — подтверждая свою способность ввергать людей в «безумие самозабвения».

Глава 3

Русский император Александр I более месяца находился в Вильне, занимаясь парадными смотрами и маневрами, однако война, которую все ожидали, оставалась не готовой. Отсутствие единого плана действий только усиливалось из-за колебаний при выборе стратегии. В трех армиях не было общего начальника, император же отказывался взять на себя это звание.

В июне 1812 года, в разгар праздников и балов, генерал-адъютанты устроили для государя масштабный праздник в загородном доме графа Бенигсена (Закрето) — обед, бал, фейерверк. 13 июня, в день этого мероприятия, Наполеон начал наступление через Неман, но о переходе границы император узнал лишь ночью во время танцев.

На балу государь был замечен за разговором с генерал-адъютантом Балашевым, получившим срочное известие. Александр, возмущенный внезапным вторжением, заявил: «Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле». Он приказал сохранить тайну, но Борис Друбецкой случайно услышал слова монарха и позже использовал это знание для повышения своего влияния.

Утром 14 июня император отправил Наполеону письмо, в котором требовал вывода войск с русской территории, угрожая военным ответом: «Я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны». Так началась война.

Глава 4

13 июня, около двух часов ночи, император Александр приказал генералу Балашеву отвезти письмо Наполеону с условием передать лично слова: что он не примирится до полного вывода французских войск с русской территории. Государь намеренно не включил это в текст, чтобы не нарушить шансы на мирные переговоры. 

Балашев выехал в ночь с 13 на 14 июня и попал к французским аванпостам у деревни Рыконты. Унтер-офицер грубым образом остановил его, не проявив почтения к русскому генералу. После вызова офицера Балашева проводили полковник, который отправил его к начальнику дивизии. 

В пути они встретились с Мюратом, королем Неаполя. Тот сначала вёл себя торжественно, но быстро перешёл в фамильярный тон, обсуждая пустые темы вместо серьёзных вопросов о войне. Балашеву не удалось передать послание Наполеону: Мюрат отослал его к маршалу Даву, который вновь задержал генерала у себя. 

Вместо немедленной встречи с французским императором Балашев оказался в бюрократической цепочке, подчёркивающей нежелание Наполеона оперативно решать вопросы мира.

Глава 5

Глава 5 повествует о встрече генерал-адъютанта Балашева с маршалом Даву, который изображается как жестокий, мрачный человек, сравнимый с Аракчеевым при Александре. Даву, будучи частью системы власти Наполеона, демонстрирует крайнюю суровость: он принимает Балашева в грязном сарае, где сидит на бочке и занимается бумагами. Отказываясь проявить уважение к званию русского генерала, Даву грубо требует передать ему пакет для Наполеона, вместо того чтобы лично вручить его императору, как приказал Александр. Балашев вынужден оставить документ на двери-столе, а затем провести четыре дня в подчинении у французов: он перемещается вместе с багажом маршала, испытывает скуку и унижение.

После этого Балашева привозят в Вильну, теперь занятую французами. Наполеон вызывает его на аудиенцию в том самом доме, откуда Александр отправлял его четыре дня назад. Текст подчеркивает контраст: русские часовые сменились французскими гренадерами, а обстановка зеркально отражает смену власти. Даву, как «волк» системы, символизирует необходимость жестокости в механизме государства, что позволяет ему сохранять влияние при императоре несмотря на своё неприятие.

Глава 6

Граф Балашев, прибывший с письмом русского императора Александра I к Наполеону, был поражён великолепием парижского двора. Его проводили в маленькую приемную, откуда он вошел к императору Франции. Наполеон, облачённый в синий мундир и белые лосины, выглядел пухлым и не слишком стройным, но его энергичные движения и уверенная посадка подчёркивали императорскую осанку. Лицо его выражало величие, однако при разговоре Балашева Наполеон демонстрировал явное пренебрежение личностью русского генерала, будто внешний мир не существовал для него важнее его собственной воли.

Император начал беседу с деклараций о мире, но сразу перешёл к обвинениям в адрес России: её союза с Англией и отказа отdialogue. Балашев вынужден был повторить условие Александра — отступление французских войск за Неман до начала переговоров. Это вызвало ярость Наполеона: его левая нога дрожала, голос повысился, а речь перешла в монолог о «неправоте» Александра. Он высмеял союзников России (Штейна, Бенигсена), упомянул слабость турок и шведов, пообещал разгромить Пруссию и отбросить русские войска за Днепр. Наполеон не дал Балашеву возразить, продолжая напоминать о своих величии и могуществе: «Если бы вы ценили мою дружбу...» — сетовал он, сравнивая Александр с Екатериной Великой.

В финале Наполеон внезапно стал вежлив: предложил передать Александру свои письма и отпустил посла. Однако его жесткие условия («вы получите то, что заслужили») и явный отказ от мира сделали встречу безрезультатной. Балашев ушёл, понимая, что Наполеон, поглощённый своей силой, не готов к компромиссу, а его слова лишь подтвердили решимость России сопротивляться.

Глава 7

После гневной встречи с Наполеоном Балашев, ожидая, что его больше не пригласят, удивленно получил приглашение к обеду императора. На нем присутствовали маршалы Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил посла ласково, стараясь скрыть утреннюю вспышку, словно считая Балашева сочувствующим его планам. Разговор зашел о Москве: Наполеон спрашивал о количестве церквей и жителей, назвав их избыток признаком «отсталости народа». Балашев заметил, что Испания также богата храмами — намек на неудачу французов там. Ответ прошел незамеченным: Наполеон спросил дороги к Москве, и генерал упомянул Полтаву (отсылка к поражению Карла XII). 

После обеда в бывшем кабинете Александра император, находясь в «послеобеденной эйфории», высмеивал приближенных русского царя: он угрожал выгнать их из Германии. Балашев молчаливо терпел издевки. Наполеон, считая себя всемогущим, дернул его за ухо — знак «великой чести» при французском дворе. В заключение спросил о готовности лошадей для посла. 

Письмо Наполеона Александру, переданное Балашевым, окончательно стало поводом для войны.

Глава 8

После встречи с Пьером в Москве князь Андрей отправился в Петербург под предлогом деловых поручений, но на самом деле чтобы найти князя Анатоля Курагина. Однако тот уже уехал в Молдавскую армию по назначению военного министра. В столице Андрей встретил Кутузова и, получив должность при штабе главнокомандующего, отправился в Турцию. Там он не нашёл Курагина, который вскоре вернулся в Россию. Жизнь в армии отвлекала его от мыслей о прошлом, но внутренняя пустота и злоба на Анатоля не исчезали: он мечтал о дуэли, видя в этом единственный способ избавиться от горечи. 

В 1812 году, узнав о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил перевода в Западную армию и заехал в Лысые Горы навестить семью. Дом родителей сохранил прежний облик, но отношения внутри семьи изменились: старый князь, Bourienne и архитектор противостояли княжне Марье, её сыну Николаю и воспитателю Десалю. Во время разговора с отцом Андрей встал на защиту сестры, обвинив француженку Bourienne во всех семейных неурядицах. Старый князь, оскорблённый, выгнал сына. 

Прощаясь с Николаем, князь Андрей был поражён отсутствием нежности к собственному ребёнку и внутренней пустотой. Княжна Марья умоляла его остаться, но он поспешил уехать в армию, полный злобы на Курагина. Его мысли о предстоящем столкновении с Анатолем смешивались с осознанием бессмысленности жизни — «бесконечные горизонты» прошлого заменились хаосом случайных событий, а надежды на спасение в службе или семье рассыпались. 

Покидая Лысые Горы, он думал: «Так это должно быть!.. Одни бессмысленные явления». Его путь лежал к новым испытаниям, но внутренний разлад и ненависть к Анатолю оставались неутоляемыми.

Глава 9

В конце июня 1812 года князь Андрей Болконский прибыл в главную квартиру русской армии у Дриссы. Первая армия, под командованием Барклая де Толли и находившаяся при императоре Александре I, была размещена в укрепленном лагере на берегу реки. Вторая армия отступала, пытаясь присоединиться к первой, но французские силы блокировали её. Несмотря на недовольство ходом войны, опасения за западные губернии отсутствовали — все считали конфликт ограниченным польскими территориями.

Барклай де Толли принял князя холодно и временно назначил его в свой штаб. Андрей, стремясь понять обстановку, изучал лагерь, но остался разочарован: стратегическая ценность укреплений ему не ясна. Его больше волновало управление армией — хаос, созданный присутствием императора и его окружения.

Армия разделена на три корпуса: под Барклаем (первый), Багратионом (второй) и Тормасовым (третий). Государь формально не командовал войском, но его «императорская квартира» собирала генералов, дипломатов, иностранцев (немецкий теоретик Пфуль, бывший министр Штейн, флигель-адъютанты). Это порождало конфликты: приказы исходили от множества лиц, чьи полномочия были неясны.

Андрей выделил девять партий:

1. Пфуль и сторонники — теоретики войны, требовавшие строгого отступления «по науке».
2. Багратион и его сподвижники (Ермолов) — выступали за активные действия, осуждали планы Пфуля как варварские.
3. Придворные-компромиссники (Аракчеев) — стремились «взять среднее» между крайностями, чем создавали нерешительность.
4. Цесаревич и сторонники — за мир из страха перед Наполеоном.
5. Барклайстовы — поддерживали Барклая как эффективного командующего, против назначения Бенигсена.
6. Бенигсеновцы — критиковали отступление и считали Бенигсена лучшим лидером.
7. Фанатики государя — хотели, чтобы Александр официально возглавил армию.
8. Лицемеры-карьеристы (большинство) — играли в интриги ради выгод и чинов, подстраиваясь под настроение императора.
9. Государственники (Шишков, Аракчеев) — утверждали, что присутствие государя парализует армию и советовали ему вернуться в столицу для «одушевления народа».

В конце главы Шишков написал императору письмо с такой рекомендацией. Князь Андрей, наблюдая за этим хаосом, пришёл к выводу: победа зависит не от планов, а от того, как стороны ответят на непредвиденные действия противника и как будет устроен командный аппарат.

Глава 10

Глава повествует о событиях вокруг Дрисского лагеря накануне войны 1812 года. Барклай де Толли информирует князя Андрея Болконского, что император Александра I желает его видеть в шесть вечера у генерала Бенигсена для расспросов о Турции. В тот же день поступают ложные сведения об опасном движении Наполеона, а полковник Мишо критикует Дрисские укрепления как ошибочное сооружение, способное погубить русскую армию. 

Прибыв в квартиру Бенигсена на берегу реки, Болконский не находит государя и командующего. Чернышев сообщает, что они осматривают укрепления вместе с маркизом Паулучи. В доме собрались советники — Армфельд, Вольцоген, Винцингероде, граф Штейн и др., но не военный совет, а «полусовет» для личной консультации государя. 

Здесь появляется Пфуль, немецкий инженер-теоретик, спроектировавший лагерь. Его внешность (нелепо сидящий мундир, торчащие волосы) и характер — самоуверенность, презрение к практике, убежденность в абсолютной истине своей теории облического движения. Он считает недавние поражения австрийцев при Иене (1806 г.) следствием отступления от его планов и радуется неудачам как подтверждению своих взглядов. 

Пфуль иронизирует над успехами турецкой войны Болконского, называя её « прекрасн ой тактической игрой». Его басовитый голос слышен в комнате совета, где он продолжает отстаивать свою теорию. Таким образом, Толстой рисует портрет типичного немецкого бюрократа-теоретика, чья самонадеянность предвещает крах будущих военных планов России.

Глава 11

В штабе русской армии накануне войны 1812 года происходит спор между высшими офицерами по поводу стратегии действий против Наполеона. Государь Александр I прибывает в штаб, где маркиз Паулучи резко критикует генерала Пфуля за его план Дрисского лагеря, угрожая ему тюрьмой или смертью. Император отправляет князя Андрея Болконского на военный совет, где обсуждаются различные тактики: 

• Генерал Армфельд предлагает новую позицию в стороне от Московской и Петербургской дорог; 
• Полковник Толь выступает с альтернативным планом кампании; 
• Паулучи настаивает на немедленной атаке, называя Дрисский лагерь «ловушкой»; 
• Пфуль, несмотря на критику, упорно защищает свой теоретический план, уверенный в его непоколебимой целесообразности. 

Споры между офицерами перерастают в хаотичные дискуссии на разных языках (немецком, французском), отражая панический страх перед гением Наполеона. Только Пфуль, презрительно относясь к сомнениям коллег, считает врага «варваром» и упорствует в своей теории. Князь Андрей наблюдает за спорами и приходит к выводу о бессмысленности военной науки: успех зависит от случайных обстоятельств (например, реакции солдат) и человеческой ограниченности генералов, а не от их «гения». 

На следующий день государь спрашивает Болконского о выборе службы. Пренебрегая возможностью остаться при дворе, князь решает служить в армии, ища смысла в близком столкновении с действительностью. 

Глава 12

Получив письмо от родителей о болезни Наташи и её разрыве с князем Андреем, Ростов решает не покидать армию перед началом кампании. Он обещает вернуться после войны к Соне, которую любит и мечтает видеть своей женой в Отроженском имении: «Славная жена, дети, добрая стая гончих» — думает он. Несмотря на желание быть с ней, Ростов остается в полку, где его повысили до ротмистра. 

Полк отправляется в Польщу (1812 год) с двойным жалованьем и новыми людьми. Для гусар отступление войск от Вильны становится весёлым походом: они заводят знакомства, шутят над «пьяными лагерями» в Свенцянах, где солдаты уводили бочки пива вопреки приказам. Ростов запомнил это место из-за беспорядка в его эскадроне. 

12 июля 1812 года перед боем под Салтановской плотиной ночью лила сильная гроза. Ростов и молодой офицер Ильин, который восхищается им как Денисов некогда восхищался самим Николаем, укрываются в шалаше. Туда заходит Здржинский из штаба, рассказывая о подвиге Раевского — он повел сыновей в атаку на плотину, сравнивая это с Фермопилами. Ростов скептически относится к рассказу: «Что им до нежных чувств Раевского?.. Зачем подвергать детей опасности ради славы?» — думает он, но молчит, понимая важность таких легенд для боевого духа. 

Ильин предлагает перейти в корчму к жене врача Марье Генриховне, и Ростов следует за ним под затихающим дождём. 

Даты сохранены: 13 июля — первое серьёзное дело павлоградцев; 12 июля — ночь перед боем. Ключевые моменты — внутренние сомнения Ростова, его отношения с Соней и Ильиным, а также контраст между официальными военными историями («Фермопилы») и реальным хаосом на войне.

Глава 13

В покинутой корчме собрались офицеры вместе с доктором и его женой Марьей Генриховной. Та, в кофточке и ночном чепчике, сидела на лавке, а её муж спал за ней. Надвигаясь дождь, Ростов и Ильин, промокшие до нитки, вошли в помещение. Они пытались найти уголок для переодевания, но картежники не уступили место за перегородкой. Марья Генриховна предоставила свою юбку как занавеску, чтобы офицеры могли сменить мокрую одежду. 

После того как развели огонь и поставили самовар, все окружили докторшу: помогали ей согреться, подкладывали вещи для уюта, шутили над её робостью. Даже картежники бросили игру, чтобы присоединиться к веселью. Марья Генриховна, несмотря на смущение, сияла от внимания, но её счастье нарушил пробудившийся доктор. Он недовольно выслушал шутки и заявил, что они перенесутся в кибитку — «то растащат». Офицеры попытались уговорить его остаться, но он всё же увёл жену. 

Вечером офицеры легли на мокрых шинелях, долго не могли заснуть: обсуждали выходку доктора, вспоминали смешные моменты и смеялись без причины. Даже Ростов, пытаясь уснуть, снова подключался к беседам, подбадриваемый шутками товарищей.

Глава 14

В третьем часу ночи подразделение получило приказ выступать к местечку Островне. Ростов, не дожидаясь чая, отправился в эскадрон. Уже рассвело после дождя; было сыро и холодно. На пути он с Ильиным заглянули в докторскую кибитку, где мирно спала жена врача, что вызвало восхищение молодых офицеров. 

Эскадрон выстроился на дороге. Гусары тронулись вслед за пехотой по мокрому проселку, звучно шлепая копытами и бренча саблями. Ростов ехал на своей любимой донской лошади, ощущая беззаботность: он перестал бояться опасности, научившись отвлекаться от страха. Ильин же был напряжен и беспокоен. 

Солнце вышло из-за туч, когда впереди раздались канонадные звуки. Адъютант привез приказ идти рысью. Гусары обошли пехоту и батарею, поднялись на гору. Перед ними открылось поле сражения: французские колонны против российских позиций. Наша цепь уже вела перестрелку — треск выстрелов придал Ростову бодрости. 

После артобстрела уланы атаковали французскую кавалерию, но вскоре отступили, смешавшись с противником в дыму. Гусары заняли их место прикрывать батарею, пока неприятельские пули звонко пролетали над полем. Ростов, разглядывая с горы завязавшуюся свалку, жил мгновением сражения, чувствуя в крови предвкушение битвы.

Глава 15

Ростов увидел вдали французских драгун, преследующих русских улан. Чувствуя, что можно отразить атаку, он без приказа повёл гусар в контратаку. Эскадрон последовал за ним, скакавшим впереди. Врукопашную схватке Ростов атаковал французского офицера на серой лошади: ударом сабли он заставил того сдаться. Пленный офицер, молодой и напуганный, с голубыми глазами и дырочкой на подбородке, вызвал у Ростова смешанное чувство триумфа и омерзения к войне. 

После боя Остерман-Толстой похвалил его и обещал награду. Ростов ожидал наказания за самовольство, но вместо этого получил Георгиевский крест. Однако он остался мятогим: «Зачем я бил человека, который боялся смерти так же, как и я? Что значит геройство, если даже враг — всего лишь испуганный человек?» 

Дни спустя Ростов всё думал об этом. Его избрали командиром гусарского батальона, но внутренний конфликт не утихал. Он чувствовал неловкость от славы и награды за то, что теперь казалось ему жестокостью, а не подвигом.

Глава 16

После известия о тяжелой болезни Наташи Ростовой, графиня, ещё не полностью оправившаяся от своего недомогания, вместе с сыном Петей и всем домочадцем перебирается в Москву. Семейство Ростовых переезжает из дома Марьи Дмитриевны в свой родной дом и остаётся жить в городе. Болезнь Наташи настолько серьёзна — она худеет, кашляет, отказывается от еды и сна, что врачи признают её опасность. Однако причина болезни (разрыв с женихом) отходит на второй план: важно лишь спасти жизнь. 

Врачи приезжают поодиночке и в составе консилиумов, прописывая множество лекарств — порошки, пилюли, капли. Однако Толстой подчёркивает, что они не видят истинной причины страданий Наташи: её болезнь уникальна и сложна, как любое человеческое переживание, и медицине тогда не известна. Врачи полезны семье не из-за эффективности методов (лекарства вредят мало), а благодаря тому, что дают надежду и занятие: граф тратит деньги на лечение, обсуждает диагнозы («пневмония», «Метивье и Феллер ошиблись»), графиня спорит с дочерью из-за режима, а Соня бдит ночами, чтобы вовремя давать пилюли. Даже Наташа находит утешение в их заботах. 

Летом 1812 года Ростовы не едут в деревню — врачи запрещают оставлять больную без наблюдения. Однако молодость побеждает: спустя время горе Наташи становится прошлым, физическое здоровье восстанавливается, а её страдания «покрылись слоем впечатлений».

Глава 17

Наташа Ростова пребывала в спокойствии, но не находила радости в жизни. Она избегала балов, театров и других развлечений; даже попытки смеяться или петь вызывали у неё слезы раскаяния и боли от воспоминаний о прошлом, которое казалось теперь «невозвратным». Она считала себя хуже всех людей и терялась в мыслях: «Что дальше?» Жизнь продолжалась, но для неё она была пуста. Единственное облегчение приносило общение с братом Петей и графом Безуховым — последний относился к ней с особым вниманием, однако Наташа не видела в их отношениях ничего, кроме дружеского участия. 

В конце Петровского поста соседка Ростовых Аграфена Ивановна Белова предложила Наташе принять участие в говении — строгом церковном посте с молитвами утром и вечером. Несмотря на запрет доктора выходить рано, Наташа согласилась. Она ходила в холодные предрассветные часы в церковь, где слушала службы, чувствуя смирение перед божественным. Молитвы и пост принесли ей надежду на искупление. 

После причастия в воскресенье её состояние улучшилось — она ощутила внутреннее спокойствие. Доктор, осмотрев Наташу, заметил её «посвежение» и обещал дальнейшее выздоровление. Графиня Ростова с облегчением восприняла это известие.

Глава 18

В начале июля 1812 года в Москве усиливались тревожные слухи о ходе войны: говорили, что государь приезжает из армии в столицу и готовит воззвание к народу. К 11-го июля манифест не был получен, и город погружался в страх — предсказывали падение Смоленска, миллионную армию Наполеона и грядущее поражение России. 

11-го июля (суббота) манифест наконец пришел, но еще не опубликован. Пьер Болконский пообещал Ростовым привезти его к обеду на следующий день — в воскресенье. 

В этот солнечный июльский день семья Ростовых отправилась в церковь Разумовских. Наташа, томясь от стыда из-за прошлых отношений и желая духовного очищения, чувствовала взгляды людей и слышала обрывки разговоров о себе (упоминались её имя и имена Болконского, Курагина). Несмотря на внешнюю спокойность в шелковом платье, внутри она мучилась: красота теперь не радовала, а давила. 

Во время службы она горячо молилась за близких (брата Пьера, Денисова), князя Андрея (просила прощения за обиду) и даже врагов — например, Анатоля Курагина. Молитвенное настроение усилилось, когда священник прочел новую молитву о спасении России от нашествия. Коленопреклоненная просьба о помощи Богу, победе над врагами и защите веры потрясла Наташу: она искренне уповала на Божью милость, жаждая покоя и прощения для всех, включая себя. 

Это состояние духовной открытости помогло ей почувствовать единение с миром, а страх перед грехами сменился надеждой на искупление.

Глава 19

После уезда от Ростовых Пьер, вспомнив благодарный взгляд Наташи и разглядывая комету, перестаёт мучиться вопросами о бессмысленности жизни. Его мысли теперь наполнены образом Наташи, что даёт ему смысл. Он продолжает жить в своём беспорядочном стиле, но тревожные известия с фронта и улучшение здоровья Наташи вызывают у него беспокойство: он чувствует приближение кризиса, который изменит его жизнь. 

Пьеру сообщают масоны о пророчестве из Апокалипсиса (глава 13), где число «666» предсказывает падение зверя — Наполеона. Расшифровка французских букв подтверждает, что имя «L'empereur Napoléon» даёт это число. Пьер старается найти своё участие в событиях: вычисляя свою фамилию, он получает 671, но изменив написание до «l'Russe Besuhof», достигает 666. Это убеждает его в своей судьбине — стать частью борьбы против Наполеона. 

Пьер заезжает к Растопчину, получая приказы и письма из армии. Среди них письмо Николая Ростова и награждение его орденом Георгия за храбрость в Островне. Пьер отправляет новости Ростовым, несмотря на сомнения по поводу Болконского. Слухи об угрозе Наполеона и предстоящий приезд государя усиливают его волнение. Хочет присоединиться к армии, но колеблется: масонские обязательства запрещают войну, а чувство предопределения как «l'Russe Besuhof» заставляет ждать «великого дела». 

Комета и числовые символы укрепляют его веру в скорую катастрофу, которая выведет его из «заколдованного мира» Москвы.

Глава 20

У Ростовых проходит воскресный обед с близкими знакомыми. Приезжает Пьер Безухов, который за год сильно потолстел, но его габариты скрывают уродство. Он встречается с Наташей, которая впервые после болезни снова поёт. Она рада видеть Пьера и сообщает о том, что её брат Николай получил Георгиевский крест. Разговор обрывается приходом Пети Ростова, который умоляет отца разрешить ему пойти в гусары вместо университета. Граф Ростов резко отказывает сыну, называя это «глупостью». 

За столом затрагиваются военные события: Пьер сообщает, что русская армия отступила под Смоленск, и упоминает о манифесте императора, где объявлен набор ополчения «по десяти с тысячи». Граф Ростов горячо одобряет слова государя. После обеда читают воззвание: отец вдохновлён, а Наташа эмоционально целует его, вызывая насмешки Шиншина. 

Петя снова пытается уговорить отца разрешить ему службу, сославшись на «опасность отечества». Граф сердито отказывает сыну, но Наташа и Пьер замечают его смущение. Пьер, терзаемый чувствами к Наташе (которая смотрит на него вызывающе и ласково), решает реже навещать семью, чтобы не усиливать их взаимное влечение. Он покидает дом без объяснений, оставляя Наташу недоумевающей. 

Глава завершается напряжённым диалогом между героями на фоне приближающейся войны и личных драматических переживаний.

Глава 21

Пётр Ростов, получив отказ от родителей присоединиться к полку, уединился после обеда в слезах. На следующий день прибыл император Александра I, и Петя, нарядившись «как взрослый», тайком отправился в Кремль, намереваясь лично просить царя о службе. В давке у Троицких ворот он потерял присутствие духа: его заталкивали в углы, испортились нарядные воротнички, а попытка обратиться к знакомому генералу показалась ему слабостью. 

Когда царь проехал по площади, Петя, прокладывая путь локтями среди вопящих «ура!» толпы, потерял сознание от давки. Его спас дьячок и оказал помощь на площади у Царицынской пушки. Позже, когда император бросил бисквиты с балкона дворца, Петя в смятении толпы сбил старушку, чтобы заполучить кусочек сладости — символ благословения монарха. 

Возвращаясь домой, он решительно объявил родителям: если не пустят в полк, убежит. Его отец согласился попытаться его устроить. Эпизод подчеркивает наивную преданность Пети царю и готовность пожертвовать всё ради мечты о военной службе.

Глава 22

15-го числа утром, на третий день после событий, дворяне и купцы собрались в залах Слободского дворца. Дворяне в разных мундирах заполнили помещения; старики сидели тихо, молодые обсуждали текущие дела — от бостонской партии до здоровья знакомых. Пьер, надев неловкий мундир, испытывал волнение: он верил, что собрание сословий предвещает важные изменения в духе французской революции. Однако его мысли о реформах не находили отклика. 

Прочитанный манифест вызвал восторги, но разговоры после него касались формальностей — где стоять при встрече государя, когда устроить бал. Тема войны обсуждалась смутно. Пьер прислушался к речи отставного морского офицера, который выступал против ополчения, называя его разорительным. Сенатор предложил не обсуждать тактику, а лишь выражать верность императору. 

Пьер возразил: он считал важным изучить ситуацию с войсками и принять взвешенные решения. Однако его перебили. Апраксин напомнил о недопустимости вопросов государю, а другой дворянин выкрикнул патриотическую речь, призывая всех поголовно пойти на войну. Толпа одобряла эти слова, а Пьеру мешали говорить — его мнение восприняли как враждебное. 

Говорили и другие: издатель Глинка сравнил Наполеона с адом, призывая сопротивляться. Старые вельможи на столе молча слушали, терпеливо перенося жару и суматоху. Пьер остался разочарован: его идеи остались непонятыми, а толпа стремилась к единому патриотическому порыву, отвергая дискуссии. Он чувствовал себя виноватым за сомнения, но не мог отказаться от своих взглядов.

Глава 23

Граф Растопчин, в генеральском мундире, объявил собравшимся дворянам о скором приезде государя. Он подчеркнул необходимость собрать средства с купечества для формирования ополчения и призвал не щадить себя. Совещание прошло тихо, с лаконичными согласиями. Дворянство решило жертвовать по десять человек на тысячу и полное обмундирование. 

Прибытие государя вызвало волнение: его речь о危急为国的 надеждах встретила восторженную реакцию. Император выразил благодарность за превосходящее ожидания усердие, призвав действовать быстро. Слезы на глазах государя и рыдания купцов (например, откупщика) подчеркивали эмоциональный заряд момента. 

Пьер Болконский, желая загладить свою предыдущую конституционную речь, тут же пообещал пожертвовать тысячу человек и их содержание. Старый князь Ростов согласился записать в ополчение своего сына Петра. 

На следующий день государь уехал. Дворяне, вернувшись домой, удивленно отдавали распоряжения об ополчении, осознавая масштаб принятых решений.

Часть 2

Глава 1

Наполеон начинает войну с Россией из-за личных побуждений: он поддается почестям в Дрездене, надевает польский мундир, руководствуется эмоциями и гневом. Александр I отказывается от переговоров, чувствуя личное оскорбление. Русские военачальники (например, Барклай де Толли) действуют ради славы, а Ростов — из любви к боевой романтике. Всё их поведение определяют индивидуальные цели и обстоятельства, но они становятся орудиями исторических сил, не осознавая скрытой работы судьбы.

В 1812 году Наполеон с армией входит в Россию, что приведет к его погибели. Причины поражения ясны теперь: задержка с наступлением зимы и отсутствие подготовки французов к русской стуже; сожжение городами (например, Смоленска) и возбужденный против французов народ. Однако в момент событий никто не предвидел этого: Наполеон стремился глубже в Россию, надеясь на победу, а русские отчаянно пытались остановить врага у границ, отвергая идею «скифской войны».

Факты опровергают мифы о стратегических планах: ни Наполеон не боялся распыления сил, ни русские специально заманивали его внутрь страны. Армии Барклая и Багратиона оказались разрезаны; попытки их соединить привели к отступлению из-за интриг между командирами (Барклай, как немец, был непопулярен у русских генералов). Александр, находясь при армии, мешал решительным действиям. В августе 1812 года французы достигают Смоленска вопреки воле царя, который требовал сражения у стен города. Жители Смоленска сами сожгли город по обману губернатора, что усилило ненависть к врагу.

Смоленское сражение и отступление русских привели к тому самому исходу, который должен был погубить Наполеона. Всё произошло случайно: из-за интриг, личных антипатий (например, Багратион не хотел подчиняться Барклаю), ошибок и хаоса в командовании. История использовала эти «бессмысленные» действия людей для исполнения своей великой цели — освобождения России от захватчиков.

Глава 2

После отъезда сына князь Николай Андреич обвинил дочь, княжну Машу, в разрыве с ним, называя её виновницей ссоры. Он несколько дней не выходил из кабинета, притворно «болея» и отвергая даже m-lle Bourienne, оставив уход за собой лишь Тихону. Через неделю князь вернулся к занятиям постройками и садами, окончательно разорвав отношения с француженкой, демонстрируя холодность дочери: «Ты выдумала на меня... а мне не нужны ни ты, ни она». 

Княжна Марья проводила время между уроками Николушки и занятиями с Десалем, а также в тиши своей половины дома, общаясь с Божьими людьми. Она не понимала значения текущей войны: боялась за брата, но верила отцу, который насмешливо отмахивался от Десаля, утверждая, что французам «не пройти дальше Немана». 

В июле старый князь стал ещё более деятельным, меняя места ночлегов. Первого августа пришло письмо князя Андрея из Витебска (французы уже заняли город). Он описал ход кампании с планом и советовал отцу уехать в Москву. На обеде, прочтя письмо, старый князь проигнорировал реальное положение фронта, твердя о Немане. Десаль опешил, но княжна Марья поверила отцу из-за его уверенности. 

После обеда князь сердито ушёл, оставив письмо на столе. Вечером Михаил Иваныч за ним пришёл, намекнув, что князь занят завещанием и подготовкой к поездке в Смоленск. Княжна Марья осталась с тревожными мыслями: её отец, несмотря на внешнюю уверенность, явно беспокоился.

Глава 3

Князь, находясь у бюро с «ремарками» — записями для государя после его смерти, принимает письмо от Михаила Иваныча. Его охватывает грусть, связанная воспоминаниями о написанных бумагах. Он отдаёт Алпатычу долгие приказания: подготовить восемь дестей золотообрезной бумаги по образцу, отправить письмо губернатору, заказать задвижки для новой постройки и переплётный ящик для завещания. Два часа князь повторяет указания, затем задумывается и засыпает, но быстро просыпается.

Позже он пишет письмо губернатору и, несмотря на усталость, отказывается ложиться в привычный диван, где его терзают мрачные мысли. Выбирает новый уголок за фортепиано, но долго корректирует расположение постели. В постели он пытается вспомнить важное дело и находит в кармане письмо князя Андрея о приближении французских войск к Смоленску («Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска»). Это пугает его. Князь прячет письмо и погружается в воспоминания о молодости: встреча с Потемкиным, императрицей Екатериной, её гибель. Он мечтает «вернуться» к прошлому, чтобы избежать нынешних тревог.

Глава 4

Имение Лысые Горы, принадлежащее князю Николаю Андреичу Болконскому, находилось в шестидесяти верстах от Смоленска. В связи с приближением французских войск и слухами о небезопасности, Десаль посоветовал княжне Марье обратиться за помощью к губернатору Смоленска. Она написала письмо через Алпатыча — верного слугу князя, который 4 августа отправился в город.

По пути Алпатыч видел военные обозы и слышал выстрелы, но мало обращал на них внимания. В Смоленске он остановился у своего постоянного знакомого Ферапонтова. Однако губернатор барон Аш не смог дать вразумительных ответов: он сам собирался покинуть город, предупредив Алпатыча о возможной опасности для Лысых Гор.

Вечером началось французское бомбардирование. Жители Смоленска паниковали, солдаты отступали, горели дома. В суматохе Алпатыч встретил князя Андрея (сына князя Николая), который велел ему немедленно сообщить семье о необходимости бегства в Москву до 10 августа. Сам князь Андрей, находясь при армии, готов был вернуться, если не получит ответа.

Главные события: поездка Алпатыча (4 августа), беспомощность губернатора, бомбардировка Смоленска и предупреждение князя Андрея. Детали обстановки — паника жителей, пожары, отступление войск подчеркивают тяжесть момента перед захватом города.

Глава 5

В августе 1812 года русские войска продолжали отступление под Смоленском. Жара и засуха царили уже три недели: солнце жгло безжалостно, облака лишь кратко скрывали его, а ночь приносила лишь слабую росу. Дороги, по которым шли войска, превратились в пыльные ямы; лошади и солдаты задыхались от плотной стоящей пыли, поднятой колесами обозов и ногами людей. Полк князя Андрея Болконского 10 августа проходил мимо Лысых Гор — родового имения его отца. Несмотря на то что семья уже эвакуировалась в Москву (7 августа), князь решил заехать домой, чтобы увидеть разорение.

На Лысых Горах всё было опустошено: сад зарос, оранжереи разрушены, мужики разбежались. Старый слуга Алпатыч рассказал, что ценности вывезли в Богучарово, а войска сожгли урожай. Князь, видя знакомые места в руинах, испытывал боль и гнев. Он отпустил старика с домочадцами, но сам не смог остановиться: наткнувшись на двух девочек, таивших украденные сливы, он почувствовал краткий миг надежды в их беспечности.

Позже полк расположился на привале возле пруда. Солдаты оживленно купались в грязной воде, смывая пыль и напряжение. Князь Андрей, наблюдая за ними, размышлял о тщете человеческих усилий: «мясо, тело — chair à canon!» (пушечное мясо).

В это время князь Багратион в письме от 7 августа Аракчееву выразил крайнее недовольство руководством армией. Он обвинял командование в предательстве Смоленска, бездарной стратегии и возможном сдаче Москвы Наполеону. Багратион призывал собирать ополчение и единолично возложить военное руководство на ответственного генерала, а не министра войны.

Даты: 7 августа (письмо), 10 августа (поездка князя Андрея).

Глава 6

Петербургская салонная жизнь разделена на два противоположных кружка: у Анны Павловны (патриотически настроенных) и у Элен/Румянцева (симпатизирующих Франции). В 1805–1812 гг. эти круги сохраняют свои позиции: первый осуждает Бонапарта, второй — надеется на мир с Францией. Князь Василий перемещается между ними, иногда путаясь в высказываниях. 

В июле 1812 г., после приезда императора в Петербург, обсуждается назначение главнокомандующего. Князь Василий критикует Кутузова как «слепого и дряхлого», но 8 августа комитет предлагает его кандидатуру. 9 августа Кутузов становится полномочным главнокомандующим. В салоне Анны Павловны князь Василий теперь восхваляет решение, отстаивая Кутузова даже при напоминании о его слабости. Упоминается условие Кутузова: исключение цесаревича и императора из управления армией. Гости осуждают это требование, но Анна Павловна и князь Василий притворяются, что не слышат рискованного замечания.

Глава 7

В то время как события развивались в Петербурге, французские войска подошли к Смоленску, продолжая наступление на Москву. Автор критикует историков (включая Тьера), которые объясняют продвижение Наполеона к столице действием его воли или стратегии русских полководцев. На самом деле, движение армий определялось сложным взаимодействием множества факторов и ошибок, подобно игре шахмат, где проигрыш объясняется не одной «ошибкой», но совокупностью недочётов.

После Смоленска Наполеон пытался принудить русских к битве у Дорогобужа и Царева-Займища, однако из-за сложившихся обстоятельств сражение не состоялось. Русская армия отступала до Бородина — места, находящегося в 120 верстах от Москвы. Французы получили приказ двигаться прямо на столицу.

Наполеон, мечтавший о Москве как о «священном городе Александра», встретился с пленным казаком Лаврушкой — денщиком Денисова, попавшим в руки французов из-за мародёрства. Несмотря на невежественную внешность, Лаврушка был хитрым и циничным: он знал о превосходстве Наполеона, но нарочно врал и делал вид, что не понимает важности собеседника. Когда его спросили об успехе французов, Лаврушка ответил загадкой (близость сражения решит исход), которую переводчик истолковал как предсказание: если битва начнётся в течение трёх дней — Франция победит; позже — неизвестно. Наполеон, обычно игнорирующий мелочи, заинтересовался.

После того как Лаврушке сообщили о личности собеседника, он притворился ошеломлённым и уважительным, чтобы «угодить новым господам». Наполеон одарил его свободой. Лаврушка же вернулся к своему барину — Ростову, который стоял лагерем в Янкове.

Автор подчеркивает абсурдность попыток свести исторические события к воле одного человека: все решения Наполеона и русских генералов были частью сложной игры множества факторов, где даже случайные встречи (как с Лаврушкой) могли влиять на ход событий.

Глава 8

Старый князь Безухов решает остаться защищать Лысые Горы, несмотря на приближение французских войск. Он отправляет дочь княжну Машу и малолетнего внука Николку в Богучарово, однако та отказывается покинуть его, чем вызывает яростный гнев отца. Князь, одевшись в парадную форму с орденами, пытается выехать к главнокомандующему, но перед этим устраивает осмотр ополченцев. Во время процессии он получает тяжелый удар (паралич), лишающий его возможности двигаться и ясно мыслить.

В Богучарово, куда их переносят, князь лежит в беспамятстве, бормоча что-то и испытывая мучительные страдания. Маша, несмотря на противоречивые чувства — от страха потерять отца до тайного желания обрести свободу (она впервые задумывается о возможной личной жизни), — не покидает его, день и ночь ухаживая за ним.

В последние часы князь приходит в сознание: он узнаёт дочь, бормочет о войне ("Погибла Россия! Погубили!") и просит позвать сына Андрея (которого считает живым). В момент прощания Маша слышит признание отца: «Спасибо... прости», — что смягчает её муки совести. Однако князь вскоре умирает, его тело опускают в гроб под звуки псалмов. Мария раскаивается в своих мыслях о скорой смерти отца и переживает мучительное горе, видя перед собой «чуждое и враждебное» тело вместо любимого человека.

Судьба старого князя завершается в суматохе бегства из-под французов, а Мария остается лицом к новой жизни, полной неопределённости.

Глава 9

До поселения князя Андрея в Богучарово жили степные мужики, отличавшиеся от лысогорских говором, одеждой и нравами. Старый князь ценил их сносливость на работе, но называл дикими из-за характера. Нововведения князя Андрея (больницы, школы) не смягчили нравов — они усилили «дикость». Крестьяне ходили слухи: о перечислении в казаки, новой вере, царских листах и присяге Павлу Петровичу (1797), где упоминалась якобы «чужая воля». Связывали события с антихристом, концом света и надеждами на Петра Федоровича.

В окрестностях Богучарова преобладали казенные имения. Там было мало помещиков и грамотных людей, что способствовало распространению таинственных народных движений. Например, в 1792 году (две десятилетия до описываемых событий) сотни крестьян попытались переселиться «на теплые реки»: продавали имущество, шли на юго-восток. Многие были наказаны или погибли, но движение затихло. Однако подпольные настроения в крестьянстве не угасли и к 1812 году усилились.

Во время французского нашествия 1812 года Алпатыч (управляющий) заметил волнения: Богучаровские мужики оставались на местах, получали от французов бумаги с обещаниями безопасности и оплаты. Мужик Карп привез из Вислоухова ассигнации (фальшивые), что укрепило их надежды. Алпатыч приказал старосте Дрону собрать подводы для вывоза обоза княжны, но тот не смог: мужики отказались, опасаясь преследований или веря в «чистую волю». На сходке решили утаить лошадей в лесу.

Староста Дрон — надежный и сильный мужик (60 лет без седины), 23 года служил князю, был доверенным. Однако теперь колебался между господами и народом. Алпатыч понял его растерянность, но пытался запугать: угрожал, что оставшиеся станут «изменниками». Дрон сдался, но подводы так и не были собраны. Алпатыч отправился за военной помощью, понимая, что без принуждения крестьяне не повинуются.

Глава 10

После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате, отказываясь видеться с окружающими. Когда Алпатыч пришел узнать её приказания об отъезде, она ответила, что никуда не поедет и просит оставить её в покое. Лежа на диване лицом к стене, она размышляла о невозвратимости смерти и своих душевных страданиях во время болезни отца, не решаясь молиться. 

При закате она подошла к окну, где её нашла m-lle Bourienne в черном платье. Бывшая фаворитка отца выразила соболезнование и попросила забыть прежние разногласия из-за ревности. Княжна Марья, осознав несправедливость своих упрёков, проявила к ней жалость. Однако их разговор прервался сообщением о приближении французских войск: m-lle Bourienne предупредила, что отъезд сейчас опасен из-за вероятности попасть в плен. Она подала княжне объявление генерала Рамо, требующее жителей не покидать дома и обещающее их защиту. 

Это известие потрясло Марью: мысль о том, что французы могут захватить дом или её положение будет зависеть от врага, вызвала у неё гнев и гордость. Она приказала собраться в путь немедленно, но Дрон сообщил, что лошади разобраны на войско, а мужики страдают от голода. Княжна решила выдать им весь господский хлеб и поручила Дрону организовать помощь, проявив заботу о крестьянах, которую её отец одобрил бы. 

Взаимодействие с Дроном показало её стремление взять на себя ответственность за усадьбу, несмотря на личную боль. Однако её решение распределить хлеб встретило смешанные чувства: Дрон, охваченный горем от потери князя, просил освободить его от должности, но Марья заверила в своей поддержке. 

Так, среди хаоса войны и личного горя, княжна Марья начала принимать решения, руководствуясь памятью о родителях и стремлением сохранить достоинство семьи.

Глава 11

Через час после событий Дуняша сообщила княжне Марье, что мужики по её приказанию собрались у амбара. Княжна отрицала это, объяснив, что лишь велела Дрону раздать хлеб. Однако Дрон и Дуняша настаивали: люди якобы ждут указаний насчёт переезда. Несмотря на отговоры няни и Дуняши, княжна решила сама поговорить с толпой. 

На выгоне у амбара она обратилась к мужикам: пообещала хлеб, помощь в переезде в подмосковную для избежания французов и назвала себя представительницей отца и брата. Однако мужики встретили её слова молчанием и вздохами. Старик с палкой ответил, что им не нужен «господский хлеб», а толпа заговорила: «Нет нашего согласия! Не берем твоего хлеба!» Они обвиняли княжну в попытке бросить их на произвол судьбы, предпочтя спасение самой. 

Княжна, смутившись и растерявшись от недоверия, ушла домой. Она повторила Дрону приказ о готовности к отъезду на следующий день. Оставшись в одиночестве, она размышляла о случившемся — мужики, которым она хотела помочь именем отца, отвергли её предложение с решительной обидой.

Глава 12

Княжна Марья провела ночь у открытого окна, погружённая в мысли о своём горе после смерти отца. Ночь была тихой и свежей — луна освещала росу, а из деревни доносились приглушённые голоса. Её воспоминания перенесли её к недавним событиям: болезни и смерти отца, его удар в Лысых Горах, когда он бессвязно бормотал и тревожно глядел на неё. Марья осознала, что в ту минуту он пытался сказать то же самое, что шепнул ей в день смерти — ласковое «Душенька». 

Она вспомнила ночь перед ударом: тогда она осталась с отцом против его воли и услышала его разговор с Тихоном. Отец, забыв о смерти Лизы, спросил про неё; слуга напомнил ему об этом, и он закричал: «Дурак!» Марье жаль, что она тогда не вошла в комнату — возможно, отец смог бы высказать свои мысли именно ей. 

Теперь, повторяя слово «Душенька», она видит лицо отца вблизи, но внезапно перед ней возникает образ его мёртвого лица из гроба — холодное и неподвижное. Ужас охватывает её. Она не может думать ни о чём другом, лишь смотрит на луну, ждёт увидеть то лицо снова. Внезапно она зовёт служанку Дуняшу и бежит к девичьей, где её встречают няня и другие прислужницы.

Глава 13

17 августа. Ростов с Ильиным, Лаврушкой и гусарским вестовым отправляются из Янково к Богучарово, чтобы разведать запасы сена. Деревня расположена между двумя армиями, и Ростов опасается, что французы опередят их. Офицеры весело едут по дороге: перегоняют лошадей, шутят с Лаврушкой, вернувшимся из плена. 

Прибыв в Богучарово (княжеское имение Болконского, о котором Ростов не знает), они встречают пьяных мужиков и крестьянскую толпу. Непонятные разговоры с крестьянами перерастают в сообщение от Алпатыча — управляющего покойного генерала Болконского (умер 15 августа). Мужики отказываются выпускать княжну Марью из имения, угрожая выпрягать лошадей. 

Княжна Марья, оставшаяся после смерти отца, хочет покинуть деревню, но её останавливают местные. Ростов решает помочь: он обещает защитить её честью и конвоировать. Княжна благодарна, но взволнована — она не видит простого решения конфликта. 

Ростов воспринимает ситуацию как романтическое приключение, ценя благородство Марьи. Их встреча становится переломной: он берёт на себя ответственность за её безопасность, пока она остаётся в имении.

Глава 14

После въезда гусар в деревню Богучарово мужики отказались выпускать княжну Машу из-за самоустановленных правил. Ростов, злой и раздраженный беспомощностью Алпатыча, решительно направляется к толпе, где его ждут конфликт с бунтовщиками. Он грубо обращается с Карпом, бьет того за неповиновение, а Дрона accuses в измене и приказывает связать. Его уверенность и ярость заставляют мужиков подчиниться. Толпа разбегается, а Дрон, несмотря на обиду, помогает с организацией погрузки вещей княжны.

Позже Ростов провожает княжну до Янкова. На прощании она благодарит его за спасение, но он стыдится этого, считая свой поступок обычным долгом. Княжна же видит в нем благородство и душевную теплоту, что пробуждает в ней смутные чувства — она задумывается, любит ли его. Дуняша замечает ее грустно-радостные улыбки по дороге к Москве.

Ростов тоже ощущает удовольствие от встречи с княжной, но избегает мыслей о браке из-за обещания Соне. Его товарищи шутят насчет богатой невесты, и он сердится — понимая, что идея женитьбы на Марье могла бы устроить всех, но чувствует себя связанным словом.

Глава 15

Князь Андрей прибывает в Царево-Займище, где князь Кутузов принимает командование над армиями и проводит смотр войск. Он останавливается у дома священника, ожидая встречу с главнокомандующим. Там он встречает гусарского подполковника Денисова, известного под кличкой Васька. Между ними завязывается разговор: Денисов рассказывает о своих планах по разрезанию сообщений французов, а князь Андрей вспоминает прошлое — смерть отца, потери во время отступления и связь Денисова с Наташей.

Появление Кутузова прерывает их беседу. Описывается его внешность: обрюзгший, но энергичный, со знакомыми раной и белым глазом. Он дает понять генералам, что дальнейшее отступление невозможно, выражая недовольство текущими действиями армии. Кутузов тепло приветствует князя Андрея, сочувствует смерти его отца и обнимает его.

После этого Денисов смело представляет свой военный план Кутузову, но тот перебивает его, проявляя равнодушие к деталям. Позже, слушая доклад о мародерстве русских войск, Кутузов решает не наказывать за грабежи: «Все эти дела в огонь... Дрова рубят — щепки летят». Его поведение показывает презрение к формальностям и уверенность в своей мудрости, приобретенной опытом.

Глава завершается сценой, где Кутузов отвергает бюрократические бумаги, предпочитая интуицию и практику над строгими правилами.

Глава 16

После подписания последней бумаги князь Кутузов, поднимаясь с трудом, направился к выходу. Попадья, забывшая в волнении вовремя подать блюдо, получила от него благодарность и золотые монеты. Затем Кутузов пригласил князя Андрея Болконского обсудить дела.

Князь рассказал о кончине отца и увиденном в Лысых Горах, что глубоко возмутило старого полководца: «До чего довели!» — воскликнул он, выразив решимость заставить французов «лошадиное мясо есть». При этом Кутузов посоветовал князю остаться в полку вместо службы при штабе, высоко оценив его преданность солдатам. Он вспомнил подвиг Болконского на Аустерлице (1805), что растрогало обоих.

Дискуссия перешла к стратегии: Кутузов, сравнивая себя с генералом Каменским в турецкой войне, подчеркнул важность терпения и времени вместо скоропалительных решений. Он повторил фразу на французском: «В сомнении воздержись» («Dans le doute, abstiens-toi»), намекнув на будущую тактику против Наполеона.

Князь Андрей ушел успокоенный. Он понял, что Кутузов — не личность, руководствующаяся амбициями, а человек, способный видеть «неизбежный ход событий». Его искреннее русское чувство (волнение при словах о судьбе страны) объясняло доверие народа. Глава отражает философию Кутузова: отказ от импульсивных действий, веру в историческое время и народное единство против захватчиков.

Глава 17

После отъезда государя из Москвы жизнь в столице вернулась в привычное русло. Население забыло об эмоциональном подъеме военных дней, и даже близость наполеоновской армии не заставила москвичей отнестись к угрозе серьезно. Люди предпочитали избегать тревожных мыслей, окружив себя праздностью: в клубах обсуждали шуточные афиши Растопчина с историями мещанина Карпушки Чигирина, насмешливо предрекавшего французам несчастья из-за русской кухни. В обществе Друбецкой устраивали прощальные вечера перед эвакуацией — здесь шутили над подготовкой полков (например, Безухов тратил огромные суммы на формирование войска), а также обсуждали высылку иностранцев из Москвы. 

Жюли Друбецкая и другие светские собеседники насмехались над Пьером Безуховым, намекая на его «роли рыцаря» в отношениях с Наташей Ростовой, которую он отверг. Тем временем среди слухов распространялись новости: граф Ростов готов продать имущество из-за долгов, а его дочь Натали по-прежнему не могла оправиться после ранения в Бородинском сражении. Особый интерес вызывала судьба княжны Марьи Болконской — её спас от разбойников Николай Ростов, что дало повод для домыслов о чувствах между ними. 

Общество Москвы сохраняло легкомыслие даже на фоне приближающейся катастрофы, предпочитая философствовать в гостиных вместо подготовки к защите города.

Глава 18

Пьер вернулся домой и прочел две афиши Растопчина: в первой отвергались слухи о запрете выезда из Москвы, но утверждалось, что «злодей в Москве не будет»; во второй сообщалось о подготовке к обороне. Пьер задумался над их тоном и снова спросил себя: ехать ли в армию? Делая пасьянс, он решил, что если тот сложится — значит, нужно уезжать. Но княжна (оставшаяся из троих сестер) прервала его: она требовала отправить её в Петербург из-за страха перед французами и народным бунтом, ругая Растопчина за «лицемерие». Пьер пообещал помочь. 

На следующий день княжна уехала, а главноуправляющий доложил о банкротстве дел из-за затрат на полк. Пьер приказал продать имение, радуясь близости «катастрофы». Он поехал в Воронцово посмотреть воздушный шар Леппиха (порученный государем для борьбы с неприятелем). По пути увидел казнь французского повара, обвиненного в шпионаже. Это зрелище потрясло его: толпа, смех над страданиями, рыдания осужденного. Пьер резко изменился — решил немедленно уехать в армию. 

24 числа он выехал из Москвы. В Перхушкове услышал о сражении (битва при Шевардине). Добравшись до Можайска, Пьер попал в сердце военных сборов: дома заняты войсками, толпы солдат, фур, пушек. Он испытывал тревогу и новое чувство — радости от возможности жертвовать всем ради чего-то высшего (хотя сам не понимал, что именно).

Глава 19

24 августа 1812 года состоялось сражение при Шевардинском редуте. На следующий день, 25-го, боевые действия со стороны обеих армий отсутствовали. 26 августа произошло Бородинское сражение. Автор критикует традиционные объяснения этих событий, утверждая, что ни для французов, ни для русских сражения не имели стратегического смысла. Для России они грозили потерей Москвы — главной опасности, а для Франции — риском полного разгрома армии из-за её глубокого продвижения вглубь страны.

Несмотря на очевидные риски, Наполеон и Кутузов приняли сражение. Автор сравнивает их действия с игрой в шашки: даже при близком равенстве сил (например, 14 против 16 шашек) риск потери части армии («тринадцать шашек») делал положение проигрышным. Перед Бородином русские и французы имели соотношение сил около 5:6, но после битвы — 1:2, что усугубило позиции России.

Традиционная версия описывает Бородинскую позицию как заранее подготовленную и укреплённую. Однако автор опровергает это: русская армия не искала «лучшую позицию», проходя через более выгодные места, и до 25 августа не планировала сражение на Бородинском поле. Шевардинский редут изначально был левым флангом предполагаемой обороны, а не передовым постом. Его потеря 24 августа (с тяжёлыми потерями — около шести тысяч человек) нарушила планы: Наполеон перенёс основные действия на левый фланг русских, заставив их укрепляться спешно и в неподготовленном месте.

Бородинское сражение 26 августа развернулось на открытой местности без надлежащих укреплений. Русские оказались вдвое слабее французов, что делало их позицию критической. Однако автор подчеркивает, что даже при таких условиях сражение длилось десять часов и завершилось без явного победителя.

Историки, по мнению автора, выдумывают рациональные причины действий полководцев (например, оправдывая Кутузова «избранными» позициями), игнорируя реальные обстоятельства. Фактически, как и Наполеон, Кутузов стал жертвой случайных событий, а не гениальных замыслов. Сражения стали следствием «бессознательности» полководцев, тогда как истинную роль сыграло народное сопротивление и случайные обстоятельства, о которых история предпочитает умалчивать.

Глава 20

Утром 25-го числа Пьер выезжает из Можайска по крутым каменистым дорогам. Спускаясь с горы, он видит спускающийся конный полк и обоз раненых, среди которых бледные, исхудавшие солдаты толпятся в телегах. Раненый с распухшей щекой крестится на собор, белокурый мальчишка-рекрут глядит на Пьера с застывшей улыбкой, а старый солдат задает вопрос: «Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы?». Кавалеристы поют плясовую, трезвонит колокола, но под откосом горы царят сырость и грусть. 

Пьер разговаривает с военным доктором, который советует обратиться к светлейшему перед сражением, предупреждая о бедственном положении раненых: «На сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек…». 

Далее Пьер едет к Татариновой. На кургане под Горками мужики-ополченцы в белых рубахах работают на подготовке позиций: копают лопатами и возят землю, но выглядят неподготовленными — расстегнутые воротники обнажают загорелые ключицы, некоторые бездельничают. Офицеры суетливо командуют, усиливая ощущение хаоса перед битвой. Пьер сопоставляет это зрелище со встречей раненых в Можайске: «все народом навалиться хотят… один конец сделать». Его мысли колышутся между весельем кавалеристов, тревогой доктора и безысходностью обреченных на смерть.

Глава 21

Пьер взошел на курган под Бородино, чтобы разглядеть поле сражения. Перед ним раскинулась обширная местность: Смоленская дорога вилась через деревню Бородино (с белой церковью) к Валуеву, где находился Наполеон. Дымы костров и войска русских и французов смешивались на горизонте. Пьер обратился за разъяснениями к офицеру: тот объяснил расположение позиций — центр у Бородино, правый фланг у Москвы-реки с редутами, левый отошел к Семеновской. Офицер выразил опасения о грядущих потерях, но старый унтер-офицер перебил его, говоря о необходимости готовиться к бою. 

Позже началось церковное шествие с иконой Смоленской Богоматери. Толпы военных, ополченцев и офицеров окружили икону на горе для молебна. Лица всех наполнились серьезностью и верой. К процессии присоединился генерал Кутузов: он поклонился в землю перед иконой, долго не мог подняться из-за слабости, а затем приложился к святыне. Генералитет последовал его примеру, а солдаты давились и толкались, пытаясь присоединиться к молитве. 

Атмосфера перед боем была напряженной, но в то же время ощущалась непоколебимая вера в защиту святынь и предстоящий подвиг армии.

Глава 22

Пьер оказывается среди толпы у иконы, которую несут перед боем. Он встречает Бориса Друбецкого, который элегантно одет и предлагает показать позиции русской армии. Пьер хочет осмотреть правый фланг, но Борис настаивает на левом, откровенно замечая: «левый фланг наш Бог знает в каком положении» — Кутузов проигнорировал планы Бенигсена, что вызывает у Бориса тревогу. Тот стремится ассоциировать себя с партией Бенигсена, подчеркивая его авторитет.

Кутузов расположился в тени деревни Горок. Когда к нему приближается Пьер, рядом оказывается Долохов, который умоляет главнокомандующего дать задание, демонстрируя готовность пожертвовать жизнью. Кутузов отвечает сдержанно, но Борис, услышав разговор об ополченцах в белых рубахах, делает замечание о «бесподобном народе», что льстит генералу.

Долохов затем обращается к Пьеру с извинениями за прежние конфликты, и они мирятся. В конце главы Бенигсен приглашает Пьера объехать позиции на левом фланге, а Кутузов уезжает в Татаринову. На фоне предстоящего сражения контрастируют личные амбиции (Борис, партия Бенигсена) и готовность к жертвам (ополченцы, Долохов).

Глава 23

Пьер следовал за Бенигсеном от Горока к мосту через Непру, который офицер указал как центр позиции. Они проехали через село Бородино, миновав множество войск и артиллерии, до редута, строенного ополченцами (позднее известного как редут Раевского). Пьер не обратил на него внимания, не зная, что здесь получит тяжелое ранение. Далее они добрались до Семеновского, где солдаты разбирали избы, и по поврежденной рожью дороге выехали к флешам — брустверам, ещё не законченным. 

Бенигсен остановился у флеши, рассматривая Шевардинский редут, где виднелась группа всадников (вероятно, Наполеон или Мюрат). Пьер вместе со всеми пытался различить императора, но те скрылись. Генерал начал объяснять обстановку, однако Пьер не смог осмыслить тактику предстоящего сражения и невинно пообещал интерес к его словам. 

Путь продолжился через березовый лес, где заяц, напуганный конскими стуками, прыгал рядом, вызывая смех, пока не укрылся в чаще. Они добрались до левого фланга — позиции корпуса Тучкова под Курганом. Бенигсен, осмотрев высоту за ним, приказал передвинуть войска туда, осуждая «ошибку» в расположении под горой. Пьер недоумевал: как могла главнокомандование допустить такую промашку? Однако он не знал, что Тучковы войска были специально спрятаны для засады. Бенигсен же, действуя самостоятельно и не поставив в известность Кутузова, изменил расстановку «по военным соображениям», неведомым Пьеру.

Глава 24

Князь Андрей лежит в разрушенном сарае деревни Князькова 25 августа. Перед ним — полоса берез, пашня с овсом и дымы костров. Он чувствует волнение перед завтрашним сражением, но мысли о гибели приводят его в ужас. Смерть кажется ему не абстракцией, а реальностью, освещающей жизнь как «волшебный фонарь» с бледными иллюзиями: слава, любовь к Наташе, гибель отца и нашествие французов теряют смысл. Он яростно осуждает свою былую веру в идеальные чувства и тщетность человеческих замыслов. 

Подход офицеров (капитан Тимохин, адъютант, казначей) отвлекает его на время. Затем приезжает Пьер, который хочет наблюдать за битвой. Князь Андрей встречает друга враждебно, иронизируя над масонскими идеями Пьера и спрашивая о Москве. Разговор затруднён: князю неприятны воспоминания о Наташе и её связи с Безуховым. 

Глава передаёт внутренний кризис Болконского, разочарование в ценностях и страх перед неизбежностью смерти.

Глава 25

Князь Андрей приглашает Пьера и офицеров выпить чай. Офицеры с удивлением слушают рассказы Пьера о расположении русских войск, но князь Андрей молчит, его лицо выражает досаду. Когда разговор заходит о Барклае де Толли, князь Андрей резко критикует его как «немца», который аккуратно, но бездушно руководит армией. Он сравнивает его с Кутузовым, называя последнего «родным» для России в момент危機. Для князя Андрея победа зависит не от тактики или позиций, а от внутренней силы и духа солдат: «Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть». 

Пьер соглашается, но князь Андрей углубляется в философию войны. Он осуждает ее жестокость и лицемерие — шпионаж, разорение деревень, «великодушие» перед лицом массовых убийств. Обсуждая пленных, он заявляет: «Не брать пленных… надо принимать войну как страшную необходимость». Его речь прерывается эмоциональной судорогой — возможно, из-за мыслей о Москве или личных переживаниях. 

Позже князь Андрей вспоминает Наташу: ее рассказ о блуждании в лесу, их любовь и обиду на Болконского за холодность. Эти воспоминания усиливают его решимость в завтрашней битве. 

Когда проезжающие немецкие штабные (Вольцоген и Клаузевиц) говорят по-немецки о «переносе войны в пространство», князь Андрей с ненавистью повторяет их слова: он видит в них символ всего, что противоположно русскому духу. 

Пьер чувствует, что это последняя встреча. Уходя, он уверен: завтрашнее сражение станет переломным моментом для всех. Князь Андрей остается наедине со своими мыслями и грядущим испытанием.

Глава 26

25 августа 1812 года, накануне Бородинского сражения, к императору Наполеону в ставку у Валуева прибыли префект дворца М. де Боcсет из Парижа и полковник Фабвье из Мадрида. Де Боcсет привез подарок от императрицы, а Фабвье — донесения о событиях в Испании. 

Наполеон находился в своей спальне: его бреют и растирают тело камердинеры. Его фигура потолстела, волосы спутаны, но лицо выражает удовольствие. Обращаясь к адъютанту с вопросом о пленных, Наполеон иронично комментирует неудачи русской армии: «Только жаль российскую армию». 

При выходе в приемную император застает де Боcсета, готовившего подарок — портрет его сына Наполеона II (короля Рима), написанный Жераром. На полотне мальчик играет в бильбоке: шар — земной шар, палка — скипетр. Наполеон делает вид глубокой нежности к портрету, чуть «оплакивая» отсутствие сына на поле битвы. Приказав выставить картину перед палаткой для старой гвардии, он слышит восторженные возгласы солдат: «Вива король Рима!». 

После завтрака Наполеон диктует приказ по армии к предстоящему сражению. Текст обращается к воинам как к героям Аустерлица и Фридланда, обещая победу под Москвою: «Пусть потомство вспомнит ваши подвиги!».  

Перед выездом верхом Наполеон внезапно велит убрать портрет сына: «Ему еще рано видеть поле сражения». Де Боcсет, притворившись растроганным, следует за императором к коням.

Глава 27

25 августа Наполеон провел день на коне, осматривая местность перед Бородинской битвой. Русские отступили левый фланг после потери Шевардинского редута 24 августа, оставив открытую и ровную землю без укреплений — идеальную цель для атаки. Несмотря на очевидность плана, историки приписывают Наполеону «гениальность» в организации сражения. 

Во время совещания маршалы предлагали разные тактики: Даву советовал обойти фланг, но Наполеон отверг идею без объяснений; Компану позволили атаковать лесом, несмотря на возражения Нея. Наполеон распорядился разместить две батареи для обстрела русских укреплений и выстроить полевую артиллерию. 

Ночью была написана диспозиция сражения (дата в документе — 6 сентября, 1812). В ней указано четыре основных пункта: 

1) 102 французских орудий должны были обстреливать русские позиции. Однако из-за недостаточной дистанции снаряды не долетали, и батареи пришлось переставлять наспех. 

2) Понятовский должен был обойти левый фланг русских через деревню, но его остановил Тучков. 

3) Дивизия Компана должна была захватить укрепление через лес, но под картечным огнем не смогла сложиться в боевой порядок и отступила. 

4) Вице-король (Евгений Beauharnais) должен был взять Бородино и атаковать редут с фронта, однако был отбит на Колоче; дивизии Морана и Фриана также не преуспели. Редут в конце битвы взяла кавалерия — непредвиденный для Наполеона исход. 

Ни одно из распоряжений диспозиции не было выполнено. Причиной стали как ошибки планирования (неправильное расположение орудий), так и русское сопротивление. К тому же Наполеон находился слишком далеко от поля боя, чтобы корректировать ход действий. Его «генеральные» распоряжения оказались несостоятельны, а адаптация к обстановке невозможна была из-за дистанции.

Глава 28

Некоторые историки утверждают, что Бородинское сражение не было выиграно французами из-за насморка Наполеона 26 августа. Они полагают, будто его недомогание повлияло на решения, и без этого Россия пала бы, а история мира изменилась. Подобные рассуждения логичны для тех, кто считает исторические события результатом воли отдельных лиц — например, Петра I, создавшего Россию, или Наполеона, начавшего войну с Россией. Однако автор критикует эту позицию.

Он указывает, что Бородинское сражение не зависело от воли одного человека. Солдаты (французы, итальянцы, немцы, поляки) шли на бой не только из-за приказов Наполеона, но из-за собственной необходимости: голод, усталость, стремление к победе в Москве. Они кричали «Vive l'Empereur!» автоматически, но действовали по внутреннему импульсу — *«le vin est tiré et qu'il faut le boire»* (вино разлито, пить его надо). Наполеон не стрелял и не убивал; он лишь выполнял роль «лидера», а реальное действие определялось миллионами людей.

Автор отвергает идею о ключевой роли насморка. Даже если бы Наполеон был здоров, его распоряжения (включая диспозицию) не гарантировали победы: они часто игнорировались на поле боя. Например, тактика в Аустерлицком сражении критиковалась за детальность, но там французы выиграли. В Бородино Наполеон «исполнял роль» спокойно и тактично, но это не изменило исхода: события двигались собственным непредсказуемым ходом.

Глава 29

После второй разведки по фронту Наполеон заявил: «Шахматы поставлены, игра начнется завтра». Он попил пунш с префектом Боссе, обсуждая мелкие придворные детали и шутя о любви того к путешествиям. Его спокойствие скрывало уверенность: «Дело в моих руках… я сделаю его, как никто». 

Ночью, несмотря на насморк от сырости, император в третий час вышел из палатки. Узнав, что русские не сдвинулись со своих позиций, одобрил это. Дежурный адъютант Рапп подтвердил готовность армии к бою, но Наполеон задумчиво отметил уменьшение сил с тех пор, как оставил Смоленск: «Судьба — франтоватая шлюха… Но гвардия цела?» 

Он беседовал о медицине, называя тело «машиной для жизни», и определил военное искусство как «умение быть сильнее вовремя». Перед рассветом Наполеон выехал к деревне Шевардино. Грохот первых пушечных выстрелов ознаменовал начало битвы. Перед этим он проверил гвардейцев: «Получили рис?» — и, услышав утвердительный ответ, кивнул. Игра началась.

Глава 30

Пьер вернулся в Горки после встречи с князем Андреем и приказал берейтору подготовить лошадей. Утром его разбудил берейтор, сообщивший о начале боя. Проснувшись, граф увидел ясное солнце и слышал гул пушек. На кургане он присоединился к толпе военных, где заметил Кутузова, наблюдавшего за полем битвы в трубу. 

Перед Пьером раскрылось величественное зрелище: Бородино и окрестности были покрыты войсками, дымами выстрелов и утренним туманом. Красота пейзажа сочеталась с хаосом боя — кучерявые дымы орудийных залпов перемешивались с туманом, блестели штыки и пушки. Звуки выстрелов гармонировали с визуальным действом: «пуф-пуф» дымов отвечали на расстоянии гулкими «бум-бум». 

Пьер ощутил жгучее желание присоединиться к солдатам. Он заметил, как Кутузов отправил генерала в бой, и последовал за ним. Несмотря на смущение от неуклюжего верхового скакуна, Пьер решительно поскакал вслед, вызвав легкую улыбку штабных офицеров.

Глава 31

Пьер следует за генералом в Бородинском сражении (1812 год), но теряет его и оказывается среди пехотных рядов. Солдаты недовольны его присутствием, считая его помехой. Он добирается до моста через Колочу — ключевого пункта первого действия сражения, где французы атакуют русские позиции. Здесь Пьер встречает адъютанта генерала Раевского, который направляет его к курганной батарее (позже известной как «la grande redoute»). 

На батарее Раевского — важном пункте сражения — идёт ожесточённый артиллерийский обстрел. Пьер, несмотря на опасность, наблюдает за действиями солдат: они заряжают пушки, терпят потери, но сохраняют храбрость и взаимную поддержку. Сначала военные недовольны его присутствием в белой шляпе, но вскоре принимают как часть своей «семьи», называя «нашим барином». 

Он видит раненых, разбитые пушки и слышит шутки солдат даже под дождём ядер. Стрельба усиливается: французы атакуют, русские отвечают картечью. После того как заряды на батарее заканчиваются, Пьер получает поручение доставить боеприпасы, но в этот момент ядро разносит склад. Рвануло взрывом: Пьера отбрасывает на землю, он теряет сознание. 

Глава передаёт атмосферу хаотичного боя и мужество рядовых, подчёркивая контраст между личной беспомощностью Пьера и коллективным героизмом солдат.

Глава 32

Пьер, охваченный страхом, бежит к русской батарее как к единственному убежищу от хаоса сражения. На позиции он видит мертвого полковника, пленного французского солдата (кричавшего «братцы!» перед тем, как его ранил товарищ), а затем случайно вступает в схватку с французским офицером. Оба не могут определить, кто кого берет в плен: Пьер сжимает горло противника, но вдруг пролетевшее ядро заставляет их разбежаться — офицер бежит назад, а Пьер спускается с холма. 

В это время русские солдаты контратакуют (позже приписываемая Ермолову), отбросив французов обратно. Сражение разгорается с новой силой: пленные, включая раненого генерала, уводятся; поле битвы завалено мертвыми и стонущими ранеными — среди них Пьер узнает некоторых из кружка офицеров, принявших его ранее. Молодой офицер сидит в луже крови, краснорожий солдат дергается в агонии. 

Пьер беспомощно бредет прочь, надеясь на прекращение боев. Однако канонада и стрельба усиливаются: «как человек, который кричит из последних сил», — думает он, наблюдая, как вдали, у Семеновского, продолжается бой под штормом дыма.

Глава 33

Главное сражение развернулось между Бородино и флешами Багратиона на пространстве около тысячи саженей. Меньшие столкновения (демонстрация кавалерии Уварова и бой Понятовского с Тучковым) не сравнимы по масштабу с основными событиями центра поля. Сражение началось массовой канонадой. Со стороны французов дивизии Дессе, Компана и полки вице-короля атаковали флеши и Бородино. 

Наполеон находился на Шевардинском редуте, но из-за плотного дыма и расстояния (Бородино было за 2 версты) не мог ясно видеть поле боя. Даже в телескоп он различал лишь отдельные фигуры сквозь густой дым. Солнечный свет и хаос выстрелов делали наблюдение невозможным. 

Адъютанты приносили противоречивые рапорты: например, о взятии Бородина (мост уже был отбит и сожжён русскими), ранении Компана и гибели Даву (который на деле был жив). Эти донесения часто оказывались ложными из-за долгого пути адъютантов, слухов или изменений обстановки. 

Распоряжения Наполеона и маршалов редко выполнялись: солдаты, подвергаясь картечному огню, бежали вопреки приказам, кавалерия самовольно атаковала и отступала. Дисциплина восстанавливалась за пределами зоны огня, но как только войска вновь входили в опасную зону — хаос повторялся. 

Битва превратилась в беспорядочное сражение: пехота и кавалерия то бежали, то нападали без логики, потеряв связь с командованием. Основной урон наносили ядра и пули, а не рукопашные схватки. Все попытки контроля распадались под влиянием страха и хаотичного движения толпы.

Глава 34

Во время ожесточённых боёв генералы Наполеона — Даву, Ней и Мюрат — неоднократно посылали огромные войсковые массы в зону основного сражения. Однако вместо ожидаемого успеха французские части возвращались измотанными и разбитыми, их численность уменьшалась. К полудню Мюрат попросил Наполеона подкрепления, уверяя, что русские «погибнут», если император направит ещё дивизию. Но Наполеон, сидевший под курганом и пивший пунш, отказал, заметив: «Ещё не полдень, я пока не вижу ясно на своём шахматном поле». 

Позже прибыл генерал Бельяр с аналогичной просьбой. Наполеон холодно отмахнулся и отправил его «взглянуть на огонь боя». Однако через несколько минут новый адъютант доложил о критической ситуации: русские держали позиции, обстреливая французов «огнём ада». Наполеон, несмотря на замешательство, приказал направить резервы (сначала дивизию Клапареда, затем сменил решение и отправил Фриана), но его распоряжения лишь усугубляли хаос. 

К вечеру поле боя было завалено трупами, грохот артиллерии не стихал десять часов. Наполеон, охваченный тревогой, осознал, что сражение стало «бесконечным убийством», а не победой: русские, вопреки всем его тактикам, продолжали стоять насмерть. Ему предложили ввести старую гвардию, но император отказался: «На тысячу лиг от Франции я не стану разрушать свою гвардию». 

Вернувшись к штабу, Наполеон ощутил страшное чувство бессилия — впервые в карьере он не мог контролировать исход битвы. Его войска терпели потери, а надежды на быструю победу рассыпались как иллюзия.

Глава 35

Маршал Кутузов расположился в Горках, находясь в центре русской позиции перед Бородинским сражением. Он почти не отдавал самостоятельных приказов, а лишь соглашался или не соглашался с предложениями подчиненных. Его внимание было сосредоточено на «духе армии» — незримой силе, определяющей исход битвы, которую он улавливал по выражению лиц и интонациям офицеров.

Во время сражения французы неоднократно атаковали русский левый фланг (Бородино, Семеновское), но были отбиты. Кутузова огорчило ранение князя Багратиона, однако он сохранял спокойствие. Учрежденный им приказ отправлять по войску известие о взятии в плен Мюрата встретил осторожной улыбкой: «Сражение выиграно... Но подождем радоваться».

К вечеру, когда Вольцоген доложил от Барклая де Толли, что левый фланг потерян, а войска в расстройстве, Кутузов взорвался гневом. «Как смеете вы... говорить это мне!» — закричал он, опровергая доклад и подчеркивая: завтра будет атака на французов.

Поддержку нашел старый полководец у Раевского, доложившего о твердой позиции войска. Кутузов отдал приказ готовиться к наступлению «на завтра». Даже Барклай, требующий письменного подтверждения распоряжения, не смел оспорить решение главнокомандующего.

Словами Кутузова разлился по армии дух победы. Несмотря на истощение и раненые ряды, русские утешались: завтра они атакуют «священную землю» и прогонят врага.

Глава 36

Полк князя Андрея стоит в резервах под огнём неприятельской артиллерии. За два часа до этого он уже потерял более двухсот человек. В 14:00 полк перемещается на овсяное поле между Семеновским и курганной батареей, где сосредоточенный огонь ведёт к новым потерям — треть личного состава. Солдаты заняты мелкими делами (чистят штыки, ремня), чтобы отвлечься от ужаса: ядра и гранаты падают беспрерывно, носильщики уносят раненых. Князь Андрей ходит по лугу в оцепенении — его душа бессознательно защищается от реальности. Он делает бесполезные расчёты (шаги, расстояния), разглядывает траву и полынь, пытаясь сохранить контроль. 

После попадания гранаты под ногами офицеров лошадь командира батальона испуганно взвивается. Князь Андрей стоит неподвижно, пока граната вертится у его ног. В момент взрыва он ранен в живот и теряет сознание. Его несут на носилках к перевязочному пункту — лесу рядом с фурами. Там царит хаос: раненые стонут, фельдшера спешат, а ворона каркают над деревьями. Князь видит унтер-офицера, рассказывавшего о победе над неприятелем, но его мысли полны смятения: «Что было в жизни такого, что я не понял?» Его рана серьёзна — офицеры считают это концом.

Глава 37

Князя Андрея доставляют в полевую перевязочную после тяжелого ранения. Палатка наполнена стонами и окровавленными ранеными. Доктора, усталые и грязные, спешно обрабатывают повреждения. Князь видит кровавую сцену: казака держат четверо солдат, пока врачи оперируют его ногу; он издаёт пронзительные крики. На соседнем столе лежит крупный мужчина (позже узнается Анатоль Курагин), чью ногу ампутируют — он рыдает и хватается за отрезанную конечность. 

Князю Андрею тоже удалят повреждённые кости бедра. Во время операции он впадает в обморок, но после пробуждения ощущает странное блаженство, вызванное воспоминаниями детства: няни, тепла и покоя. Он сопереживает страданиям Анатоля, узнавая в нём человека, связанного с его прошлым — через любовь к Наташе. Эти переживания пробуждают у него жалость ко всем людям и осознание высшей любви, о которой он раньше не понимал. Князь Андрей плачет от сострадания, принимая свою смерть и тщетность былых устремлений. 

Глава 38

После Бородинского сражения поля и луга, принадлежавшие крестьянам деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского, были усеяны десятками тысяч мертвецов. Перевязочные пункты пропитались кровью. Толпы раненых и не раненых с обеих сторон в изнеможении бродили: одни отступали к Можайску или Валуеву, другие, подгоняемые начальством, шли вперед, третьи продолжали стрелять. Дым и сырость окутали поле, дождь, как будто умоляя, падал на людей. Воины с обеих сторон терзались сомнениями: зачем убивать? Но некая таинственная сила заставляла их продолжать — артиллеристы, спотыкаясь от изнеможения, заряжали орудия. 

Русская армия потеряла половину войска, но сохранила позиции у дороги в Москву. Французы же, несмотря на неизрасходованную гвардию и уверенность в Наполеоне, не смогли сделать последний удар: их дух сломлен. Они испытывали страх перед противником, стойкость которого лишь усиливалась с боями. Моральная победа русских стала критичной — французское нашествие, получив «смертельную рану» под Бородино, неизбежно должно было погибнуть, как это и произошло впоследствии при отступлении из Москвы.

Глава 39

После Бородинского сражения поля и луга, принадлежавшие крестьянам деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского, были усеяны десятками тысяч мертвецов. Перевязочные пункты пропитались кровью. Толпы раненых и нераненых с обеих сторон в изнеможении бродили: одни отступали к Можайску или Валуеву, другие, подгоняемые начальством, шли вперед, третьи продолжали стрелять. Дым и сырость окутали поле, дождь, как будто умоляя, падал на людей. Воины с обеих сторон терзались сомнениями: зачем убивать? Но некая таинственная сила заставляла их продолжать — артиллеристы, спотыкаясь от изнеможения, заряжали орудия. 

Русская армия потеряла половину войска, но сохранила позиции у дороги в Москву. Французы же, несмотря на неизрасходованную гвардию и уверенность в Наполеоне, не смогли сделать последний удар: их дух сломлен. Они испытывали страх перед противником, стойкость которого лишь усиливалась с боями. Моральная победа русских стала критичной — французское нашествие, получив «смертельную рану» под Бородино, неизбежно должно было погибнуть, как это и произошло впоследствии при отступлении из Москвы.

Часть 3

Глава 1

Автор рассматривает проблему понимания непрерывности движения как для физических процессов, так и для исторического развития человечества. Идея основана на том, что человеческий ум воспринимает движение через разбивку его на отдельные единицы, что приводит к ошибкам. Примером служит древний софизм о том, что Ахиллес не догонит черепаху, так как каждое сокращение расстояния требует нового шага. Решение парадокса возможно только через учёт бесконечно малых величин (например, суммирование геометрической прогрессии).

То же относится к истории: движение общества — непрерывный процесс, обусловленный миллионами личных решений. Однако историки анализируют события через отдельные единицы (например, биографии Наполеона или революционные события начала XIX века), выделяя их как причины масштабных явлений. Это неверно, так как корреляция не доказывает причинность: «всякий раз, когда были завоеватели — были войны», но войны не возникают из-за личности вождя (как и благовест не вызывается движением стрелок часов).

Автор настаивает на необходимости отказа от анализа отдельных «больших фигур» в пользу изучения однородных, «бесконечно малых» элементов: массовых тенденций, общих влечений людей. Только так можно надеяться постичь законы истории, подобно тому как математика преодолела ошибки разбивкой процессов на непрерывные бесконечно малые величины.

Глава 2

Силы европейских государств прорвались в Россию, заставив русскую армию и население отступать до Смоленска, затем до Бородина. Французские войска с неуклонно нарастающей стремительностью двигались к Москве, как падающее тело приближается к земле. Их мотивация усиливалась: за ними оставалось враждебное пространство, а цель — десятки верст. Русские же с каждым переходом закалились духом и объединялись.

26 августа 1812 года под Бородиным произошло сражение. Обе стороны выстояли, но русская армия, словно шар, отбитый более стремительным, была вынуждена отступить. Несмотря на уверенность Кутузова в победе и его приказ о готовности к новому бою, потери (половина войск) сделали атаку невозможной — не успели собрать раненых, пополнить снаряды или назначить новых командиров.

Французы же, используя накопленную силу движения, наступили снова. Кутузов вынужден был отступать этапами: 1 сентября армия оказалась за Москвой, которую пришлось сдать. После этого французы пять недель простояли в Москве, как раненый зверь, затем отступили  назад через Калужскую дорогу, проигнорировав серьезные сражения (например, под Малоярославцем), откатившись за Березину.

Главнокомандующий не мог планировать спокойно: его решения формировались в хаосе. Каждую минуту требовали внимания солдаты, интенданты, генералы, приказы из столицы и противоречивые проекты от советников. Пример — вопрос о переходе на Калужскую дорогу до Филей: идея была, но обстоятельства (например, запрос Милорадовича о тактике в тот же день) сбивали планы. Решение оставить Москву не было внезапным — оно оформилось постепенно, начиная с этапов отступления под Дриссой, Смоленском, Шевардиным и Бородином.

Таким образом, события развивались под влиянием «сил вещей»: неразберихи, потерь, времени и пространства, а не только волей полководцев.

Глава 3

Русские войска отступили к Филям после Бородина. Ермолов доложил Кутузову, что оборона позиции невозможна, но фельдмаршал, ощупав его пульс, посчитал его больным. На Поклонной горе (в 6 верстах от Дорогомиловской заставы) Кутузов собрал генералов, включая Растопчина. Обсуждались преимущества позиции и планы защиты Москвы, но разговоры носили общий характер, без шуток или смеха. Все старались говорить так, чтобы главнокомандующий слышал их.

Бенигсен настаивал на защите столицы, видя в этом возможность переложить ответственность при провале на Кутузова. Однако тот понимал: позиция была обречена из-за отсутствия морального духа у войск и интриг среди генералов. Москву невозможно было защищать, а сражение привело бы к хаосу. Кутузов мучился мыслью о собственной вине в допуске Наполеона к Москве, но осознавал необходимость отступления.

В конце он вызвал старших генералов и, сказав: «Ma tête fut-elle bonne ou mauvaise, n'a qu'à s'aider d'elle-même» («Пусть голова сама решит, хороша ли она или плоха»), объявил о приказе отступить. Это решение противоречило его любви к власти и уверенности в своей миссии спасения России, но стало единственной возможностью избежать катастрофы.

Глава 4

В избе мужика Андрея Савостьянова собрался совет генералов под председательством Кутузова. Внучка хозяина — шестилетняя Малаша — наблюдала за происходящим с печи, оставшись одной из-за ласки светлейшего. Генералы: Барклай де Толли (болевший лихорадкой), Ермолов, Дохтуров, Остерман-Толстой, Раевский, Коновницын и другие обсуждали судьбу Москвы.

Бенигсен вынес вопрос: оставить Москву без боя или защищать её. Кутузов резко отверг патриотическую фразу, переформулировав проблему: выгоднее ли рискнуть армией в сражении под Филями или отступить, сохранив войско. Споры разделили генералов. Бенигсен предлагал атаковать правый фланг французов ночью, но Кутузов со ссылкой на пример Фридландского сражения назвал это опасным из-за близости врага.

После длительных дебатов Кутузов, чувствуя давление, объявил решение: «Я приказываю отступление». Генералы разошлись молча. Малаша, поддерживавшая «дедушку», ушла ужинать. Оставшись один, Кутузов сомневался в справедливости решения и гневно воскликнул: «Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки!» — выражая тревогу за судьбу России.

Глава 5

Важнейшее событие — оставление Москвы и её последующее сожжение, равно как и отступление армии после Бородинского сражения (август 1812 года), было неизбежно. Русские люди интуитивно чувствовали необходимость этого, несмотря на формальные указания вроде афиш Растопчина. Начиная от Смоленска, жители деревень и городов спокойно встречали неприятеля: богатые уезжали с имуществом, бедные остающиеся зажигали то, что французы не успевали захватить. Это действо происходило по внутреннему патриотизму, а не из страха перед Наполеоном — ведь в Вене и Берлине оккупация была мирной.

В Москве же граф Растопчин, выдававший себя за организатора событий, действовал хаотично. Он то стыдил бежавших, приравнивая их к трусам, то сам вывозил государственные учреждения, то пытался вооружить пьяный сброд. Заявляя о поддержке защиты города (например, обещал победу воздушным шарам Лепиха), он в то же время запрещал вывоз икон и захватывал подводы горожан. Его действия противоречили друг другу: одновременно он угрожал сжечь Москву, демонстрируя пример на своём доме, а потом отвергал свою ответственность за пожар. Растопчин также то вызывал людей на бой (например, на Три Горы), то тайно покидал город. Его поступки выглядели как беспомощная попытка участвовать в неизбежном процессе, в котором он лишь «резвился», пытаясь удивить французов и проявить героизм.

В итоге, именно спонтанное решение простых людей (начиная с июля 1812 года) уехать из Москвы и не сопротивляться организованно привело к её оставлению и последующему уничтожению. Это стало символом величия народа, тогда как Растопчин лишь смешно пытался повлиять на события, бросаясь из крайности в крайность.

Глава 6

После возвращения из Вильны в Петербург графиня Элен Безухова оказалась между двумя соперниками: влиятельным российским сановником, её покровителем, и молодым иностранным принцем, с которым она сблизилась в Вильне. Не желая терять ни одного из них, Элен, проявляя хитрость и уверенность, ставит себя в позицию нравственной правды. При первом же упрёке принца она гордо заявляет, что не обязана отчитываться перед ним о своих отношениях и напоминает о сановнике как о «покровителе, который был для неё больше, чем отец». Когда принц отказывается жениться на ней, Элен проливает слёзы, но внутренне сохраняет контроль. 

Чтобы решить вопрос с браком, она обращается к иезуитам: через их посредника, аббата де Жобера, переходит в католичество, проходя обряды покаяния и причастия. Элен играет роль «голубиной чистоты», но её истинная цель — аннулировать первый брак. Во время разговора с духовником она прямо спрашивает, связывает ли её обет верности мужу, который сам не признавал религиозную силу брака. Ссылаясь на «истинную» религию католицизма, она требует освободить себя от «ложной» церковной клятвы. Духовник изумлён её логикой, но не может опровергнуть столь прямое рассуждение. 

Элен, используя манипуляции и религиозные интриги, продолжает удерживать власть над своими соперниками, сохраняя баланс между их интересами.

Глава 7

Элен решила развестись с мужем Пьером, чтобы выйти замуж за другого, однако её духовные наставники опасались реакции светской власти. Чтобы легализовать свой шаг через общественное одобрение, она искусственно создала видимость выбора между двумя поклонниками — молодым принцем и старым вельможей. Рассказывая друзьям о своей «дилемме», Элен представила дело как обычный выбор жениха, а не развод при живом муже. Это провоцировало спекуляции о выгодности партий, а не моральных аспектах. Большинство петербургского общества поддерживало её, считая вопрос решённым «умнее нас»; лишь некоторые, вроде Марьи Дмитриевны Ахросимовой, осудили её, но их мнение игнорировали. 

Князь Василий (отец Элен), несмотря на смятение, поддерживал дочь эмоционально, повторяя одни и те же фразы о её счастье. Близкий друг Элен — Билибин — посоветовал ей сначала выбрать старого графа (чтобы «сделать его счастливым в последние дни»), а затем стать вдовой, после чего принц мог бы жениться на ней без скандала. Мать Элен, княгиня Курагина, пыталась остановить её, цитируя Библию, но после появления «его высочества» (один из претендентов) сдалась: «Как мы в молодости не знали этого?». 

В начале августа 1812 года Элен официально уведомила Пьера о разводе и переходе в католичество. Её письмо было доставлено ему, когда он находился на Бородинском поле (битва произошла 7 сентября, но дата в тексте указана как начало августа — возможно, авторская неточность). Элен уверяла мужа в его любви к ней и просила оформить развод через посредника.

Глава 8

Во время Бородинского сражения Пьер второй раз сбегает со своей батареи, направляясь к Князькову. Он оказывается в толпе солдат, проходит через перевязочный пункт, где кровь и стоны усиливают его отвращение к войне. Ему хочется вернуться в мир привычной жизни, но вокруг всё ещё царит хаос: пыль, жара, эхо выстрелов, измождённые лица бойцов. 

Пройдя три версты по Можайской дороге, Пьер останавливается под открытым небом. Сумерки сменяются ночью; он в панике воображает надвигающиеся ядра. К нему присоединяются трое солдат, разводящих костёр. Они делятся едой — кавардачком из салёного котелка. Пьер, чтобы приблизиться к ним, маскирует своё происхождение, называясь ополченцем без дружины. Солдаты, несмотря на его дворянство, предлагают проводить в Можайск. 

В темноте они идут к городу, но Пьер заблуждается — проходит мимо своего постоялого двора. Его берейтор находит по белой шляпе, а солдаты проститься. Хочет дать им денег, но решает не делать этого. Возвращается в коляску: все комнаты заняты ранеными. Пьер засыпает под открытым небом, измотанный и шокированный увиденным.

Глава 9

Пьер, лежа на постоялом дворе под шинелью, погружается в сон, где реальность смешивается со звуками битвы — выстрелами, стонами и запахом пороха. Страх смерти охватывает его, но он просыпается: всё тихо. Рядом голубки тревожно шевелятся под навесом, а вокруг царит мирный запах постоялого двора. Пьер думает о солдатах, их спокойствии и стойкости, завидуя их простоте: «Солдатом быть... Но как скинуть бремя внешнего человека?» В воображении мелькают воспоминания — обед в клубе, где он вызывал Долохова, и благодетель из Торжка. 

Во сне Пьер видит ложу в Английском клубе: за столом сидят Анатоль, Долохов и другие знакомые, а благодетель, неумолчно говоря о добре и покорности Богу, окружён «ими» — теми самыми солдатами. Пьер хочет привлечь их внимание, но его ноги обнажаются от шинели, и он стыдливо прикрывается. Рассветает; голос берейтора будит его: «Запрягать надо!» Оказалось, что сон закончился, а солнце светит на грязный двор, где солдаты поят лошадей. 

Пьер узнаёт, что французы подходят к Можайску, и решает двигаться пешком к Москве. По дороге он отдаёт свою коляску раненому генералу. В пути Пьер слышит ужасные вести: о смерти своего шурина и князя Андрея. Его мысли снова возвращаются к мимолетному прозрению из сна, которое теперь кажется недосягаемым.

Глава 10

30-го числа Пьер вернулся в Москву и был встречен адъютантом графа Растопчина, который передал приказание явиться к главнокомандующему. Не заезжая домой, Безухов поспешил к Растопчину. Граф только что вернулся из Сокольников, и его приемная кишела чиновниками, которые пришли узнать дальнейшие распоряжения: всем было известно, что Москва будет сдана французам, однако это скрывали от народа. 

Пьер присоединился к разговору группки чиновников, обсуждавших новую афишу Растопчина, в которой тот уверял, что защитит столицу «до последней капли крови», призывал москвичей вооружиться топорами и вилами и обещал соединиться с армией Багратиона. Пьер попытался упомянуть мнение военных о невозможности боя в городе, но его перебили. 

В разговоре поднялась тема «прокламации», распространенной купцом Гавриилом Верещагиным (сыном трактира). Подделывая фальшивый приказ, он обвинил Ключарева в измене, но отказался назвать источник. Растопчин, разгневанный упорством молодого купца, пригрозил казнью, однако Верещагин стоял на своем: «Сам сочинил». Теперь его судили за государственную измену, а отец пытался добиться помилования. 

Во время разговора Пьер обратил внимание на старого купца — отца Гавриила, чье спокойное лицо не соответствовало представлению об «изменнике». Адъютант упомянул, что сын уже приговорен к каторге за свои выходки, включая подлоги и осквернение церковных предметов.

Глава 11

Пьер приглашён графом Растопчиным для разговора. В кабинете главнокомандующего он застаёт незнакомца, который сразу уходит. Растопчин, ворчливо потирая лоб и глаза, обвиняет Пьера в причастности к масонам, намекая на связь с «вредными» личностями — Ключаревым, Сперанским и Магницким, которых он отправил подальше от Москвы. Граф угрожает: узнав о помощи Ключареву (предоставление экипажа и хранение его бумаг), Растопчин требует разорвать контакты с «масонами» и немедленно покинуть город, иначе последует жёсткое наказание. Пьер спрашивает о вине Ключарева — Растопчин взрывается: «Это моё дело!», а при упоминании Верещагина (которого он называет изменником) его злоба достигает пика. Заканчивая разговор, граф советует Пьеру уехать как можно скорее, добавляя: «Nous sommes à la veille d'un desastre publique...».

Вернувшись домой (уже вечер), Пьер сталкивается с толпой посетителей — от полковника его батальона до дворецкого. Он механически отшивает их, не понимая сути дел. Оставшись один, читает письмо жены: там упоминается смерть князя Андрея и её намерение замужества. Пьер засыпает без раздумий.

На следующее утро дворецкий сообщает о запросе Растопчина (уехал ли Пьер) и о десятке желающих его видеть в гостиной. Безухов, вместо встречи с ними, тайком покидает дом через заднюю дверь. До полного разорения Москвы никто из родных не видит его более.

Глава 12

До 1 сентября Ростовы остались в Москве. После отправки Пети в полк Оболенского графиня Ильинична погрузилась в тревогу из-за участия обоих сыновей в войне, особенно после исчезновения Николая. Граф перевел Петра в московский полк Безухова, чтобы хоть одного сына держать под боком. Графиня надеялась защитить Петею от опасности, но её чрезмерная нежность раздражала его: он избегал матери и проводил время с Наташей. 

В конце августа Ростовы получили письмо Николая из Воронежской губернии — это не успокоило графиню, а усилило тревогу за Петра. 28 августа Пётр вернулся: мать обнимала его с болезненной теплотой, но он оставался холоден, боясь «обабиться». 

Москва готовилась к эвакуации. С 28 по 31 августа в городе царили слухи после Бородинского сражения — говорили о раненых, грабежах и скором падении столицы. Ростовым пришлось собирать вещи: граф носился по городу за информацией, Соня занималась укладкой, а Наташа и Пётр смеялись над тревогами взрослых, наслаждаясь предвкушением событий. Графиня ревновала сына к сестре, Соне было грустно из-за намёков матери о возможной женитьбе Николая на Марье Болконской — это угрожало её надеждам. 

К 30 августа подводы для переезда прибыли, но к отъезду готовились хаотично: Москва, как будто не замечая близкой гибели, продолжала привычную жизнь.

Глава 13

31 августа 1812 года дом Ростовых превратился в хаос: вещи разбросаны, мебель вынесена, двор забит телегами. Граф уехал по делам, графиня лежит с головной болью, Петя отсутствует (он планирует перейти в действующую армию), Соня помогает складывать фарфор, Наташа грустит в своей комнате среди разбросанных платьев. 

Внезапно на улицу выкатывается поезд раненых офицеров. Несмотря на суету переезда, Наташа решает принять их в дом. Она просит разрешения у матери (графиня согласна) и отца, который, вернувшись с дурными известиями о близости французов, рассеянно одобряет её действия. 

За обедом Петя сообщает: завтра в Москве должно начаться сражение на Три Горы. Графиня тревожится за сына, но не осмеливается его удержать и вместо этого молит графа уехать из города немедленно, опасаясь за судьбу семьи.  

Глава передает контраст между хаосом переезда, болезненным бездействием Наташи и внезапным приливом решимости, когда она вступается за раненых, а также нарастающий страх семьи перед надвигающейся войной.

Глава 14

После возвращения M-me Шоcс, рассказанного о беспорядках на Мясницкой улице (где толпа разбивала бочки в питейной конторе по «велению»), страх графини усилился. Ростовы спешно готовятся к отъезду из Москвы. Граф, обычно беспечный, нервничает и хаотично командует слугами. Петя распоряжается во дворе, Соня теряется в противоречивых приказаниях, а Наташа проявляет неожиданную решительность. Она берётся за укладку ценных вещей: перебирает фарфор и ковры, отбраковывает дешёвые предметы и настаивает на плотной упаковке. Несмотря на сопротивление слуг (буфетчик считал, что ковры не влезут), Наташа перепоручает вещи, заставляет нажать крышку ящика и побеждает. Её усилия приносят порядок: ценности упакованы компактно. К поздней ночи дело не завершено, но граф откладывает отъезд на утро. Семья засыпает без раздевания. 

В эту ночь к дому везут раненого князя Андрея Болконского — его принимают по просьбе камердинера: из-за сложности доставки до его московского дома. Мавра Кузминишна решает разместить его во флигеле, избегая подъёма на лестницу.

Глава 15

Последний день Москвы — 1 сентября — наступает с ясной осенней погодой. Город живет буднично: церкви звонят к обедне, люди не верят в близящуюся катастрофу. Два признака надвигающегося хаоса: толпы черни (рабочих, мужиков, чиновников) собираются на Три Горы в ожидании Растопчина, но разбегаются, узнав о сдаче Москвы, и резкий скачок цен — на оружие, золото, телеги (до 500 руб. за лошадь), тогда как мебель и бумажные ценные бумаги продаются даром или почти даром. 

В доме Ростовых разложение прежнего порядка слабо выражено: пропали трое из слуг, но имущество цело. Тридцать подвод из деревень становятся их главным богатством, за которые предлагают огромные суммы. Дворецкий отказывает раненым офицерам в подводах для отъезда, опасаясь потерять всё. 

Граф Илья Андреич Ростов, желая помочь раненым, разрешает взять несколько подвод. Но графиня возражает: она боится потери имущества и напоминает о примере Лопухиных, которые всё вывезли «дочиста». Граф сердито уходит. Дочь Наташа беспокоится из-за ссоры родителей и сообщает о приезде Берга. 

Глава 16

1 сентября полковник Берг, зять Ростовых, приезжает из армии в Москву. Занявшись семейными делами, он навещает тестя — графа Ростова. В разговоре с отцом Наташи Берг преувеличивает героизм российских войск, упоминая битву 26 августа (Бородинскую), и рассказывает о подвигах генерала Барклая де Толли. Однако его патриотические речи прерываются семейным спором: графиня настаивает на эвакуации вещей, а граф хочет отдать все подводы для раненых.

Наташа, наблюдая за скандалом, яростно выступает против матери, требуя помочь раненым. Графиня сдается, и решение принимается: подводы отдают для перевозки пострадавших. Домашние и прислуга оживленно переходят к организации помощи. Раненые благодарно окружили подводы, а Наташа впервые за долгое время испытывает счастье от участия в благородном деле.

Берг же пытался договориться о получении подводы для личной покупки мебели, но его просьба была проигнорирована. Его жалкие попытки «выгодно» использовать обстановку контрастируют с самоотверженностью Ростовых.

Глава 17

Во время подготовки к отъезду из Москвы четыре экипажа Ростовых стоят у подъезда. Соня узнаёт от горничной, что раненый князь Андрей Болконский едет с ними — его считают при смерти. Это известие вгоняет графиню в ужас: она боится реакции Наташи, которую любит обе. Однако Наташа пока ничего не знает и кажется оживлённой, готовясь к дороге.

Перед отъездом семья проводит минуту молчания перед образами. Графиня тайно плачет в церквушке, Соня обнимает Наташу, но не раскрывает правду. В суматохе отъезда слуги забывают вещи, а старый кучер Ефим терпеливо ждёт команды. Наконец экипажи трогаются.

В пути Наташа радуется бегству из Москвы и часто выглядывает в окошко, отмечая движение обозов. Внезапно она замечает Пьера Безухова в кучерском кафтане, идущего по улице с маленьким старичком. Он не узнаёт её сразу, но поздоровается через окно. Наташа шутливо поражается его образу, а Пьер, явно озабоченный, сообщает, что остаётся в Москве. Их разговор прерывается потоком экипажей; Наташа долго смотрит вслед Пьеру, а он молча отходит прочь.

Глава 18

После возвращения в Москву Пьер погружается в состояние беспокойства и отчаяния. Получив известие о приезде француза с письмом от Елены, он не может собраться с мыслями: бессмысленно бродит по комнате, избегает встречи с ним и сбегает через заднюю дверь. Чтобы избежать столкновения с прохожими на улице, он пригибается и торопливо идет дальше. 

Пьер едет к вдове Баздеева, надеясь разобрать книги покойного благодетеля. По пути извозчик рассказывает о предстоящем сражении под Москвой. В доме его встречает слуга Герасим: Софья Даниловна уехала в деревню, а сумасшедший Макар Алексеевич всё ещё живёт здесь. В запечатанном кабинете Пьер находит рукописи ордена Баздеева, но вместо работы задумывается о бренности всего сущего. 

Пьер просит Герасима добыть ему простое платье и пистолет — он хочет принять участие в бою. Ночует в кабинете, а на следующий день, переодевшись, вместе со слугой покупает оружие. В это время они встречают Ростовых.

Глава 19

1 сентября ночью Кутузов отдал приказ об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу. Войска медленно продвигались в темноте, но к рассвету 2 сентября у Дорогомиловского моста возник хаос: передние части столкнулись с плотными массами солдат на другом берегу, а сзади накапливались бесконечные колонны. Беспричинная паника охватила войска — все ринулись к мосту, бродам и лодкам. Кутузов пересек Москву задними улицами. К 10 часам утра армия уже была на западной стороне Москвы. 

В это время Наполеон стоял на Поклонной горе, рассматривая пустующую столицу в ясную осеннюю погоду. Он планировал великодушно принять боярскую депутацию и провозгласить мирные намерения, однако ждал её напрасно: Москва оказалась опустевшей. Свита опасалась сообщить императору эту новость из-за возможного появления смешного («ridicule») положения. 

Наполеон приказал войскам занять Москву, но всё же заставил себя ждать депутатацию у Дорогомиловской заставы. Войска врывались в город через Тверскую и Калужскую заставы, поднимая облака пыли. Император остался одиноко гулять у Камерколлежского вала, надеясь на встречу с русскими вельможами, которая так и не состоялась.

Глава 20

Москва после эвакуации была похожа на обезматоченный улей — в нём сохранилась пятидесятая часть прежних жителей, но жизнь угасла. Город сохранял видимость активности: люди бродили, словно ссохшиеся пчелы, следуя старым привычкам, не осознавая своей беспомощности. Сравнение Москвы с ульем подчёркивает её пустоту — как в гибнущем улье, где осталась лишь тень былой жизни: разрозненные звуки заменили дружный рой, грабительницы-пчелы похищали мед, а мёртвые насекомые скапливались в беспорядке. 

Наполеон, ожидая депутацию у Камерколлежского вала, встретил известие об опустевшем городе с раздражением. Он отказался входить в город и уехал в Дорогомилово, где про себя назвал ситуацию «неправдоподобным событием». Его планы на торжественную встречу провалились — Москва встретила его лишь тенью былого величия.

Глава 21

Русские войска двигались через Москву с 2 часов ночи до полудня, вынуждая оставшихся жителей и раненых следовать за собой. На мостах Каменном, Москворецком и Яузском возникли страшные давки. Часть солдат, воспользовавшись остановкой войск у Кремля, тайно возвращалась к Красной площади, где грабила Гостиный двор. Торговые ряды были забиты военными без ружей, а купцы отчаянно пытались спасти товары. Барабанная дробь вместо сбора разгоняла мародеров. 

Офицеры бессильно наблюдали за беспорядком: солдаты игнорировали команды, купцы умоляли о защите. На Москворецком мосту генерал Ермолов приказал снять пушки с передков и создать проход для войск. Толпа в панике разбегалась, давя друг друга. Повозка с вещами и отчаянно кричащей женщиной стала символом хаоса: Ермолов жестоко показал пример, чтобы остановить бегство войск.

Глава 22

В Москве царит пустота: запертые ворота, тихие улицы, лишь изредка слышны пьяные крики. В доме Ростовых на Поварской осталась прислуга — дворник Игнат, казачок Мишка и Мавра Кузминишна. Мальчик играет на клавикордах, а Игнат, улыбаясь своему отражению в зеркале, шутливо развлекается. Мавра Кузминишна ругает их за нерадивость и отправляет выполнять поручения. 

Вдруг к дому подходит молодой офицер (родственник Ростовых), который просит видеть графа Илью Андреича. Мавра Кузминишна сообщает, что семья уехала вчера вечером. Офицер, одетый в изорванные сапоги и шинель, признаётся: он пришёл попросить помощи — обносился, денег нет. Старушка не дожидается конца его речи, бежит к себе и возвращается с двадцатипятирублевой ассигнацией. Офицер благодарно принимает деньги, а затем рысью уходит догонять полк к Яузскому мосту. 

Мавра Кузминишна, стоя перед закрытой калиткой, испытывает волнение и нежность к неизвестному юноше, словно материнскую. Дом остаётся пустым, а Москва всё глубже погружается в ожидание событий.

Глава 23

В питейном доме на Варварке пьяные фабричные поют и устраивают драку с кузнецами из соседних мастерских. Их предводитель — высокий белокурый мужчина в чуйке, растопыривающий засученную руку как символ власти, — подстрекает толпу. Драка возникает после того, как фабричные принесли целовальнику кожи с фабрики и получили за это вино, а кузнецы попытались силой прорваться в кабак. Целовальник дрался с кузнецами, но позже скрылся. 

Толпа направляется к начальству, услышав о новом афише от 31 августа, где граф обещает истребить «злодеев». Однако слова указа звучат нелепо: упоминание о возвращении графа «к обеду» вызывает недоумение. Когда проезжает полицеймейстер с драгунами, толпа требует объяснений. Он уверяет, что граф ещё в Москве и успокаивает людей, но те не верят — они бросаются за его дрожками на Лубянку, крича: «Они, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем?». 

Ключевые моменты: конфликт между фабричными, кузнецами и властью (целовальник, полицеймейстер); непонимание народа официальных указов; толпа идёт на Лубянку требовать справедливости. Дата 31 августа сохранена.

Глава 24

Вечером 1 сентября граф Растопчин вернулся из лагеря Кутузова огорчённым: его не пригласили на военный совет, а предложение участвовать в защите Москвы проигнорировали. Он был шокирован тем, что вопрос спокойствия столицы в лагере считался второстепенным. Ночью 1 сентября курьер привёз письмо от Кутузова: войска отступают на Рязанскую дорогу, и нужно выслать полицейских для сопровождения их через Москву. Это известие не стало новостью — после Бородинского сражения (26 августа) Растопчин уже знал об оставлении Москвы, но письмо Кутузова, полученное внезапно в ночи, его возмутило.

В своих записках граф называл главными целями «сохранить спокойствие» и «вывезти жителей». Однако факты говорили о другом: казённые ценности (святыни, порох, арсеналы) не были эвакуированы, тысячи горожан остались обманутыми. Вывозились лишь ненужные вещи — например, шар Леппиха из университета. Причина страха перед беспорядками оставалась туманной: в Москве 1-2 сентября жило более 10 тыс. человек, а бунта не наблюдалось.

Растопчин видел себя «руководителем народного чувства», поддерживая дух через пафосные афиши. Но реальность разрушила его фантазии: отступление русских, бегство жителей и необходимость оставления Москвы застали его врасплох. Получив письмо Кутузова, он почувствовал себя обманутым и виноватым — казённые ценности остались в городе из-за его промедления.

Всю ночь 1 сентября Растопчин отдавал приказы: отправлять лошадей в Владимир, освобождать узников (даже политических, например, Верещагина), оставляя бумаги и архивы на произвол судьбы. Его ответы были резкими — он обвинил «изменников» во всём случившемся, не осознавая своей собственной причастности к хаосу.

Глава 25

Граф Растопчин, оставшись один на фоне уходящих войск, испытывает досаду от осознания своей бессилия. В его кабинете толпа требует видеть его, обвинив в измене и решив идти на французов по его призыву. Растопчин, желая восстановить контроль, выходит на балкон и объявляет, что перед толпой будет преданная Москва «злодей» — Александр Верещагин (на самом деле он был осужден лишь на каторгу). 

Верещагина выводят в кандалах: молодого человека в изорванном тулупе окружает толпа. Растопчин клеймит его изменой и призывает казнить «безголосым судом». Несмотря на первоначальную нерешительность, после удара драгуна по голове Верещагина толпа бросается на него с криками. Бьют не только его — в погоне за жертвой страдает случайный прохожий. В итоге Верещагин избит насмерть; его окровавленное тело волокут по земле. Растопчин, побледнев от ужаса, спешит прочь. 

В пути он успокаивается, оправдывая действия благом общества («bien publique»), но не может изгнать из памяти испуганное лицо жертвы. Прибыв к Кутузову у Яузского моста, Растопчин с яростью обвиняет главнокомандующего в «погибели Москвы». Однако тот холодно повторяет: «Я не отдам Москву, не дав сражения». Граф отступает и начинает разгонять толпу возле моста, пытаясь скрыть смущение. 

Глава 26

В четвертом часу пополудни 2 сентября 1812 года войска французского маршала Мюрата вступили в Москву. На Арбате около церкви Николы Явленного Мюрат остановился, ожидая сведений о Кремле. Русские жители, собравшиеся вокруг него, недоумевали, кто этот «длинноволосый начальник в перьях и золоте». Переводчик пытался разузнать у местных о расположении крепости, но старик-дворник не понимал его польско-французский акцент. 

Французы обнаружили, что ворота Кремля были завалены бревнами и щитами. После двух выстрелов из укрытия генерал приказал обстрелять ворота артиллерией. Пушечные залпы сметали препятствия, но странный крик из-за щитов и отдельный ружейный выстрел заставили французов насторожиться. В воротах оказались раненые нападавшие — четверо убитых и трое тяжело пораженных. Офицеры приказали «Enlevez-moi ça» («Убрать это») — солдаты добили раненых, а трупы бросили за ограду. 

Французы заняли Кремль и расположились лагерем на Сенатской площади. Однако уже через час солдаты рассеялись по городу: кто-то разбивал окна, кто-то хозяйничал в погребах, другие дрались за лучшие дома. Начальники отдавали приказы восстановить порядок, но безрезультатно — войско превратилось в толпу мародеров. 

Москва сгорела не из-за поджогов Растопчина или французов, а потому что деревянный город, оставленный жителями, неизбежно загорелся от костров, трубок и непорядка оккупантов. «Москва сожжена жителями… теми, которые выехали из нее», — заключает автор, подчеркивая, что без хозяев и полиции пожары стали неизбежны.

Глава 27

К 2 сентября французские войска, вторгшиеся в Москву, достигли района, где жил Пьер Безухов. После двух дней уединения в квартире Иосифа Алексеевича — места, где он искал спокойствия среди воспоминаний о вечных и торжественных мыслях покойного — Пьер погрузился в состояние близкое к сумасшествию. Его одержима одна идея: убить Наполеона, чтобы прекратить страдания Европы. Это решение укрепилось после его участия в несостоявшейся защите Москвы (2-го сентября) и уверенности, что судьба связывает его имя с миссией «зверя».

Пьер, переодевшись в кафтан, купил пистолет и объявил Ростовым о намерении остаться в Москве. Его действия подкреплялись чувством жертвенности (как после поездки на Бородино) и русским «духом презрения» к условностям, испытанном им ранее в Слободском дворце. Физическое истощение — грязная одежда, бессонница, грубая пища — усилило его решимость.

Когда французы вошли в Москву, Пьер всё глубже погружался в фантазии о своей гибели и геройстве. В это время слуга Макар Алексеевич, обычно робкий, пришёл пьяный с криками «на абордаж», ухватив пистолет. Его попытались успокоить, но вдруг раздался стук во входную дверь: французы приближались. Кульминацией стало сообщение извозчика о всадниках — первых оккупантах на улице. Пьер, готовый к смерти, ждал исполнения своей миссии.

Глава 28

Пьер, решив скрыть своё звание и знание французского языка, прятался в коридоре, ожидая ухода французов. Однако любопытство заставило его остаться. Вошли офицер — высокий, бравый, прихрамывающий на ногу, и солдат-денщик. Офицер распорядился привести лошадей, затем обратился к Герасиму, но тот не понял его французских слов. Пьер хотел скрыться, когда из кухни вышел пьяный Макар Алексеич с пистолетом. Крик «На абордаж!» и выстрел последовали одновременно: Пьер бросился на Макара, спасая офицера от пули, которая лишь задела стену. 

Офицер, оценив ситуацию, стал расспрашивать Пьера, который по-французски заверил его, что стрелявший — безумец. Француз сначала грозился наказать Макара, но, поняв, что Пьер спас ему жизнь, объявил его соотечественником («Вы француз!»). Пьер признался в том, что русский, однако офицер не поверил. В благодарность за спасение он прощает Макара по просьбе Пьера и приказывает увести пьяного. Солдатам, жаждавшим наказать виновных, было велено оставить их. Денщик тем временем доложил о найденной еде — супе и бараньей ноге — которую капитан приказал принести.

Глава 29

Французский капитан Рамбаль, спасённый Пьером от смерти, настойчиво приглашает его в дом. Несмотря на попытки Пьера объяснить, что он русский, офицер считает его французом и проявляет необычайную любезность: угощает обедом из баранины и вина, называет другом и выражает вечную благодарность. Рамбаль оживлённо рассказывает о своих ранениях (в том числе полученном 7 числа под Москвой) и восхищается Бородинской битвой как «дивном спектакле», где русские сражались «как герои». 

Пьер, находясь в уединении после тяжёлых размышлений, слабеет под влиянием вина и болтовни. Его планы убить Наполеона (который приедет завтра) рассеиваются: он чувствует себя «слабым», теряет решимость. Разговор переходит к любви — Рамбаль с гордостью делится историями своих романов, считая истинной страстью только неестественные и запретные отношения. Пьер же открывается ему, рассказывая о своей безответной любви к Наташе, которую он видит выше себя. 

Ночью они выходят на улицу: над Москвой светится комета, слышен отдалённый пожар (первый в городе). Пьер, сбитый с толку выпивкой и разговорами, чувствует головокружение — его прежнее намерение рушится. Возвращаясь домой, он засыпает, не прощаясь с новым «другом». 

Глава 30

2 сентября. Ранним утром над Москвой поднялось зарево пожара, которое видели беженцы и отступавшие войска. Поезд князей Ростовых застрял в Мытищах из-за толчеи на дороге: 1 сентября они выехали слишком поздно, забыв часть вещей. К утру следующего дня добрались только до Больших Мытищ. На ночлег разместились в деревенских домах. 

В одной из изб лежал раненый адъютант Раевского с перебитой рукой, его стон не давал спать графине Ростовой. Люди заметили новое зарево — помимо уже горевших Малых Мытищ (сожжённых казаками), в сторону Москвы тянулся ещё один пожар. Страшное догадка: «Это Москва!..» — пронеслась между кучерами и слугами. 

Старый камердинер Данило Терентьич, молчавший до этого, внезапно всхлипнул: «Москва… матушка белока…». Его голос спровоцировал общий страх — люди перекрестились, прошептали молитвы. Зарево всё ярче разгоралось на фоне ночи, символизируя приближение катастрофы.

Глава 31

Камердинер сообщил графу о пожаре Москвы. Граф, Соня и мадам Шос вышли на улицу, чтобы его разглядеть, оставив Наташу и графиню в комнате. Петя уже покинул семью, двигаясь с полком к Троице. 

Графиня расстроилась известием, но Наташа оставалась равнодушной: её мысли были заняты раненным князем Андреем. Утром Соня (против воли графини) рассказала сестре об его тяжёлой травме и присутствии в поезде. После этого Наташа погрузилась в молчаливое ступорное состояние, отказываясь общаться или ложиться спать. 

Ночью она, несмотря на холод и страх, тайно пробралась к избе, где лежал Болконский. Сонные слуги и раненые пытались её остановить, но Наташа добралась до его постели. В полутьме она увидела Андрея: бледного, с воспалённым лицом, но всё ещё прекрасным. Он улыбнулся ей и протянул руку. Наташа опустилась на колени рядом с ним.

Глава 32

Прошло семь дней с момента пробуждения князя Андрея Болконского на перевязочном пункте после ранения под Бородино. Он находился в беспамятстве, его состояние осложнилось воспалением кишок, и доктор считал выживание маловероятным. Однако на седьмой день он пришёл в себя: смог есть и пить, а жар немного спал. Ночью во время переноса из коляски в Мытищах боль от перевозки снова выбила его из сознания.

В избе князь Андрей просил Евангелие, что удивило доктора. Его мысли становились ясными, но болезненные ощущения и бред смешивали воспоминания. Он вспомнил момент ранения, когда из-за страданий незнакомца (вероятно, французского солдата) пришло осознание любви как высшей ценности — «любить всех, даже врагов». Однако постоянная боль и странные видения (например, построение воздушного здания из иголок, повторяющийся шепот «пити-пити») нарушали ясность сознания.

В ночи князь Андрей увидел Наташу Ростову, которая, несмотря на запреты доктора, пришла ухаживать за ним. Она молила прощения за прошлые ошибки (связанные с их разрывом), а он ответил любовью и прощением, не замечая её изменившегося лица после страданий. Доктор констатировал, что Наташа проявляла удивительную выдержку и заботу о раненом.

Графиня Ростова тревожилась за дочь (князь Андрей мог умереть), но не смогла её остановить. Оба избегали говорить о будущем: вопрос жизни или смерти князя и судьбы России доминировал над личными отношениями.

Глава 33

3 сентября Пьер проснулся поздно с головной болью и смутным чувством вины после разговора с капитаном Рамбалем. Он торопится исполнить намерение убить Наполеона, взяв пистолет и кинжал. Однако путь его преграждают масштабные пожары в Москве: горят Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор. Пьеру не даёт покоя мысль о предстоящем деле, но он всё же решает идти к месту встречи Наполеона на Арбат. 

По дороге он слышит отчаянный плач Марья Николаевны — её младшая дочь остались в огне горящего дома. Пьер забывает о своём замысле и, подгоняемый девкой Аниской, рискует жизнью ради спасения ребёнка. Вместе с французским солдатом он находит девочку в саду за домом, но та кричит и сопротивляется. Несмотря на отвращение, Пьер забирает её из огня. 

Тем временем Наполеон, которого Пьер не успевает встретить (тот уже покинул Арбат и находился в Кремле), занят распорядительством по тушению пожаров. Таким образом, план Пьера остаётся нереализованным: обстоятельства отвлекают его от цели, а сознание миссии уступает место импульсу спасения невинной жизни в хаосе горящей Москвы.

Глава 34

Пьер, спасая детей от пожара, находит девочку и пытается вернуть её матери. На улицах толпы русских семей и французских мародеров. Он замечает армянское семейство: старика, старуху и невероятно красивую молодую женщину в богатом наряде, которая кажется беззащитной среди хаоса. Когда французские солдаты нападают на армян — отбирают у старика сапоги и хватаются за девушку, — Пьер бросается их защищать. Он избивает одного мародера, но его окружают уланы. Офицеры арестовывают Пьера как подозрительного лица: во время допроса он по-французски отказывается раскрывать личность и решительно идёт в плен. Его отдельно содержат в гауптвахте, так как среди других арестованных (лавочник, семинаристы) он кажется наиболее подозрительным.

Другие тома:  Том 1,  Том 2,  Том 3,  Том 4,  Эпилог

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Том 3. Картинка к произведению

Сейчас читают

• Краткое содержание Бабель Мой первый гусь

  Рассказчик Лютов попадает в ряды Первой конной армии Буденнова. Армия воюет с поляками на территории Западной Украины и Галиции. Для всех окружающих он — чужой. Это ясно уже по тому, как принимает героя начальник дивизии Савицкий.

• Краткое содержание День рождения Алисы Булычёва

  Повесть начинается с того момента, где отец Алисы Селезневой сидел и думал, какой подарок преподнести дочери на именины. Но тут позвонил археолог Громозека, прибывший с планеты Колеида, где проводил исследования, и попросил профессора принять его

• Краткое содержание Друзья Чарушина

  Как-то раз, расчищая просеку, лесник обнаружил лисью нору, в которой тихонько сидел маленький лисёнок. Вероятно, лиса-мать успела перетащить других своих детёнышей в более безопасное место, а этот бедолага остался один.

• Краткое содержание Олби Кто боится Вирджинии Вулф?

  Перед нами предстает супружеская пара, которая находится в стадии конфликта. Джорджу, главе семейства 46 лет, и он преподает в колледже.

• Краткое содержание Добролюбов Луч света в тёмном царстве

  Данная статья представляет собой критический анализ пьесы Островского «Гроза». Автор статьи Добролюбов дает обобщенное, не вызывающее никаких сомнений утверждение о том, что Островский как никто другой понимает русскую жизнь